Лариса Машкова - Переиграю шторм

– На вид – потрясающе! Наверное, и на вкус не хуже.

– А вы рискните попробовать, – ровным голосом посоветовала хозяйка Варламова.

– Благодарю, – ответила в тон ей Татьяна и вонзила вилку в сухой кончик пирога, раскрошив его. Отрезанный кусок отправила в рот и с хрустом раскусила.

– Я рискнула, – сообщила она и с великосветским видом добавила: – Изумительно!

– Я рада, что вам понравилось, – холодно проговорила Изабелла Евгеньевна и полностью переключила своё внимание на Станислава Николаевича. Таня оценила силу материнского инстинкта сохранения дитя, но свою досаду проглотила с присушенным кусочком пирога.

Простодушные отец с сыном не заметили напряжения, возникшего между женщинами, а хозяйка дома смекнула, что Танюша не так уж проста, и предпочла до поры-до времени не вставать в позу, чтобы, судя по всему, не испортить свои отношения с сыном.

Впрочем, во всем остальном старшие Варламовы оказались вполне компанейскими людьми. Мать потрясала своими кулинарными изысками и впечатляла умением вести беседу, отец удивлял на пляже карточными фокусами и гимнастическими трюками, на которые ещё был способен.

Вечером, когда возвращались из Вецаки, Таня сказала:

– Лев, благодаря тебе, я чудесно провела эти два дня. Спасибо.

Лев, продолжая вести машину, обнял её за плечи:

– Поедем ко мне?

Девушка удивленно подняла брови и медленно убрала его руку:

– Ах, да… Я как-то не подумала… «Спасибо-м» сыт не будешь?

Он резко затормозил. Затем, не глядя на неё, отпустил тормоза и, молча, направился в сторону Юрмалы.

На следующий день он нашел Татьяну на пляже в окружении ребят, уже известных Льву. Ему, конечно, хотелось увезти девушку, чтобы побыть вдвоём, но она предпочла прощальный ужин с друзьями и Львом в Майори. Допоздна гуляли по курортному городку, иногда заходили в какое-нибудь кафе, чтобы передохнуть и выпить по чашечке кофе или чего-нибудь ещё.

А утром Лев приехал с большим букетом пурпурных роз и отвёз её в аэропорт.

Объявили посадку. Внезапно Танюша почувствовала приступ грусти до боли, до слёз. Она оставляла здесь, в Риге, кусочек жизни, наполненной красками, романтикой, новизной ощущений. Теперь эту жизнь олицетворял почему-то Лев. И вдруг – та самая «вспышка», повинуясь которой, она обняла Льва и прижалась к нему щекой.

Все слова, которые он не сказал, все переживания, которые таил в себе, все чувства – через край – вылились в его поцелуй, страстный и жгучий, как поток из рухнувшей плотины. Они целовались, не обращая внимания на снующих вокруг людей, забыв про время. А над их головами гремел репродуктор: «Заканчивается посадка на рейс…»

1

Казалось, что с каждой минутой стрелки часов замедляют своё движение, а сердце стучит быстрее и громче. Татьяна Сергеевна Варламова металась по комнате с телефонной трубкой. Варькин «комендантский час» – 22:00. Если она задерживается, обязательно звонит. Но она не позвонила и вот уже около двух часов телефон дочери не отвечает.

Мама снова набирает номер мобильника и опять замирает в ожидании. «Варенька, доченька, ну ответь, пожалуйста…» Длинные гудки приобретают зловещий смысл, в воображении возникают картинки – одна страшнее другой.

Ещё двадцать капель валерианы, двадцать пустырника… Одна в четырех стенах со своими страхами, тревогой и валерианкой! Не впервые, конечно, но привыкнуть к этому невозможно.

В дверь позвонили. Она бросилась в прихожую, не спрашивая, распахнула дверь. У порога стоял Денис, Варькин партнер по танцам, и неловко переминался с ноги на ногу.

– Что с Варей?! – выдохнула Татьяна.

– Сам не знаю. Звоню – трубку не берёт, домашний – занят. Поэтому, вот, зашёл. Извините, что поздно.

– Да какие там извинения! Я думала, она с тобой. Сказала, что погулять пошла. Не позвонила, трубку не берёт. Что случилось? Я очень волнуюсь! – Татьяна едва сдерживала слёзы, – Денис, ты заходи, побудь у нас, а то мне одной совсем невмоготу. Не знаю, что делать.

– Я лучше подожду её у подъезда. Я никуда не уйду, буду здесь. – Уже спускаясь по ступенькам, добавил: – Если что – окликните с балкона!

Она почувствовала некоторое облегчение: в таком беззащитном состоянии любая помощь, даже незначительная, прибавляет капельку сил. Таня вышла на балкон. Запах сирени и свежей майской зелени без спросу вторгся в её оцепеневшее существо, напоминая о прекрасном и безмятежном мире по ту сторону балкона. Из окон соседних домов лишь кое-где струился свет. Город засыпал. На перильце крыльца сидел Денис – со второго этажа его хорошо было видно. Он курил.