Вадим Боратинский - Путь на восток. Летопись Моттеруэля

– Н-да, – вздохнул Плинфус, – отпуская такую компанию, нельзя быть уверенным, что вы не остановитесь в ближайшем трактире на месяц… но делать нечего. Сколько времени вам нужно на подготовку, дня два, полагаю?

– Мы уже готовы, – спокойно ответил Нуреторн.

– Ладно, – нехотя согласился Плинфус, – уходите завтра утром. И тихо.

– Спасибо, – поблагодарил хозяина Нуреторн, но не спешил уходить.

– Что-то еще? – поинтересовался хозяин.

– Я бы хотел увидеться со своим старым товарищем Лидором… – неуверенно произнес тот.

– Сразу после собрания он отправился в таверну, где заснул без задних ног. Парень явно выдохся, не думаю, что стоит его беспокоить.

Нуреторн кивнул и удалился. Выйдя за калитку, он повернул налево, к дому своего друга Коловари, где они должны были встретиться.

Пройдя несколько сотен шагов, мужчина оказался около невысокого деревянного забора. Калитка, ведущая в сад, была распахнута, мол, «заходите, гости дорогие». Прямиком от нее к дому вела дорожка, вымощенная светлыми булыжниками. Тянулась она долго, огибая клумбы с разноцветными цветами, пересекая даже маленький ручеек, берущий своё начало с водопада, устроенного хозяевами в начале сада.

Приятный запах цветов и тихое журчание воды успокоили пришедшего и, замедлив шаг, двинулся он к дому. К слову, самому большому дому в Сельне. Веранда, на которой оказывался всякий, желающий попасть внутрь, была обставлена уютно и просто: круглый стол, четыре стула вокруг него, ваза с цветами, коврик на пороге, вышитый хозяйкой дома – Верлией Уолтер, матерью Коловари. Вытерев ноги об этот самый ковер, Нуреторн зашел в прихожую, где стояла на полках, лежала на полу и даже валялась на табурете обувь.

Тут его уже ждал Коловари, нетерпеливо почесывая спину. Увидев гостя, хозяин пригласил его войти. Внутри было прохладно и светло. Кухня, следующая сразу за прихожей, потрясала своими размерами и чистотой. Но этому гостю не было времени наслаждаться убранством, да и видел он его многократно. Поднявшись в комнату друга, он увидел три наплечных мешка, один из которых был набит до отказа.

– Карту вы хоть взяли? – презрительно осмотрев мешки, спросил Нуреторн.

В ответ Коловари ткнул сверток в плечо друга.

– Отлично, – оценил тот, – выходим завтра вместе с солнцем. А сейчас нам всем лучше поспать.

С этими словами Нуреторн ушел в свою спальню (именно в свою, такая была в доме Коловари, братья Ильмерины жили в доме Уолтеров, с их старым особняком было связано слишком много нехороших воспоминаний).

Проснувшись затемно, Нуреторн разбудил друзей, спустился на кухню и поставил на огонь чайник. Затем вернулся в спальню и проверил, встал ли Ватиньер. Молодой хозяин дома к этому времени уже спустился.

С трудом подняв свой мешок и мешок брата, Нуреторн воротился на кухню. Коловари решил, что отправиться лучше на пустой желудок – подкрепиться можно и в дороге. Сейчас он как раз собирал еду в путь. Когда спустился Ватиньер, крышка чайника, подталкиваемая горячим паром, подлетала едва ли не до потолка. Сняв его с огня, Нуреторн разлил кипящий чай по трем кружкам.

После легкого завтрака трое одновременно поднялись, взяли мешки, затянули потуже ремни с ножнами, повесили поверх плащей колчаны со стрелами и луки, бросили последний задумчивый взгляд на место, где раньше стояли их вещи, и, удостоверившись, что ничего не забыли, вышли из дома.

Стояло погожее весеннее утро: красное солнце наполовину выглянуло из-за горизонта, светло-зеленая трава покрылась росой, отблескивающей цветом молодого шиповника. Птицы радостно щебетали, летая с ветки на ветку, зазывая путников в неведомые края.

Ватиньер с грустью разглядывал родные места, прощаясь с ними, Коловари пинал камни, лежащие на его пути, а Нуреторн шел, смотря вперед, представляя, какие трудности могут встать на его пути, и размышляя, смогут ли три простых искателя приключений из Сельна преодолеть их.

Так и вышли они из поселения через восточные ворота, которые все поселенцы называли «Черным ходом». В основном его использовали хорошо подвыпившие товарищи, чтобы скрыться от глаз всевидящих жен. Ход этот зарос травой по щиколотку. Со всех сторон в него влезали кривыми ручищами тяжелые под весом несобранных в прошлом году гнилушек ветви деревьев. Неожиданно голос старшего из отряда прервал тишину:

– Мне кажется, я чего-то не понимаю: где дорожка из цветов? Где провожающие поселенцы, раздающие подарки в путь?