Владимир Аверкиев - След во времени (сборник)

Теперь немного подробнее. Наша лаборатория представляла собой экспериментальную установку, стенд, с одной стороны которого располагались устройства и источники различных видов излучений: радиоактивного, рентгеновского, электромагнитного, мощного инфракрасного и ультрафиолетового, и наша гордость – нейтронный генератор. С другой стороны размещались различные датчики, которые в зависимости от характера испытаний передавали информацию на вход локальной лабораторной компьютерной сети, предмет зависти и похвал посещавших нас представителей заказчиков. Компьютерный парк обновлялся и пополнялся с периодичностью в полтора года и был царством двух компьютерных гениев: Алексея первого и Алексея второго. Между источниками и датчиками располагалась платформа, которая могла перемещаться и имитировать, при соответствующей доработке, некое подобие железнодорожной платформы, автомобиля, контейнера, жилого помещения и т. п. Небольшими отдельными комнатами владели завлаб, то есть я, и мой зам; большая комната с перегородками была у инженеров; в уголочках размещались студенты со всем необходимым компьютерным оборудованием. Имелась также небольшая мастерская. В области материаловедческих тестов наши заказчики – судостроители, военные, автопроизводители и конструкторские бюро. Со своими задачами к нам обращались таможня и следственные организации. В общем, работа у нас была, и статус «быть полезными» нам импонировал…

Моим заместителем (меня зовут Александр Ильич, уважительно) был Николай Тралле, умница, философ и спорщик. Происхождение, якобы от обрусевшего француза или офранцуженной русской времен русско-французской кампании 1812 года, он не комментировал, хотя и поддерживал сей миф в форме, по его выражению, «прибрежного вечернего тумана или романа». Но это не главное. Николай был прекрасный аналитик и играл важнейшую роль в переговорах с клиентами, уточнении задач, стоящих перед нами, и составлении программ испытаний. Он имел импозантную внешность и удивлял даже умудренных опытом производственников умением сформулировать задачу в весьма привлекательном для заказчика виде. Работали также три инженера на полставки – специалисты по нашим установкам, и два-три студента-дипломника. За ними закреплялись определенные виды работ, и они принимали участие во всех событиях «нашего социума», но «стратегия» лаборатории вырабатывалась мной, Николаем Тралле и Алексеями. Для решения объемных и ряда технических задач мы привлекали техников наших заказчиков (за отдельную плату).

Время шло по своим законам, стабильность в работе и зарплате, наращивание опыта и определенного авторитета у клиентов вызывали положительные отклики у «курирующего академика» и в заключениях на наш годовой отчет от ведомств, что способствовало «невычеркиванию» лаборатории из нужной нам бюджетной статьи.

Вокруг лаборатории менялся архитектурный ландшафт. Там, где располагались когда-то склады, «проросли» офисные здания, сервисы и т. д. Метрах в трехстах от нас появилось весьма современное парниковое хозяйство, где выращивались круглый год овощи в самом широком ассортименте. Мы дружили с инженерно-техническим персоналом этой фирмы, иногда помогали устранить неполадки в их современнейшем оборудовании, а у нас всегда были свежие овощи.

Однажды, в конце рабочего дня, в лабораторию пришел агроном, молодой, весьма грамотный специалист. Беседа затянулась часа на три и стала толчком к размышлениям и действиям, выходящим за пределы программной деятельности нашего коллектива. Александр Потапов, так звали агронома, поделился соображением, что повышенная урожайность на отдельных участках его грядок как-то связана с лабораторией. Он проводил опыты: рассаживал культуры в разных местах, наблюдал за их ростом и урожайностью, перемещал в другие места, записывал данные измерений, и в результате появилась схема, на которой линии сходились в двух местах стены теплицы, расположенной параллельно одной из стен лабораторного здания. Это было неожиданно, так как мы сами неоднократно проверяли и совершенствовали защиту при включении установок. Помимо свинцовой арматуры в стенах здания имелись и экраны из бористой стали, и клетки Фарадея, и т. д. Тем не менее, факт требовал целенаправленного анализа. К беседе подключились компьютерщики со встречным «иском» к агроному. Они утверждали, что при обработке результатов экспериментов выявили следующее: датчики фиксировали в лабораторной сети своеобразные цифровые массивы, которые Алексеи определяли как «шум». По их мнению, источником «шума» являлись теплицы наших соседей. Предусмотрительные компьютерщики эти данные не уничтожали, а складывали в отдельную папку. Видимо, пришло время взглянуть на них пристально и профессионально. Этим и занялись наши гениальные программисты, и примерно через неделю по их инициативе собралась «стратегическая четверка». Оказалось, что это отнюдь не «шум», а система неких повторяющихся посланий, которые поддадутся расшифровке, по уверениям профессионалов, в ближайшее время, несмотря на сложности.