Олег Ока: Пустой город. Маршруты КаКаБРа

Ему надо было в место, известное как «гнездо брошенных птенцов» (что бы это ни означало), о нём мелькали упоминания в блогах, но всё намёками, с оттенком шпионских романов. В любом случае это сообщество существовало (чем-бы оно ни являлось), и была надежда, что там можно раздобыть кое-какую информацию не для широкой публики, а для посвящённых. Пришлось погрузиться в мыльницу противного розового оттенка, потом лёгкий гул, затемнение сознания, и он вышел… на площадь у Нарвских ворот…

– Это попал… Родина, блин, вот не знаешь, где найдёшь. – он растерянно смотрел на устье Нарвского проспекта, на протянувшуюся тень ворот, чувства были переполошены, как у Алисы, очутившейся в родном Зазеркалье. Здесь всё было знакомо с сумасшедшей молодости, хотя многое и изменилось. Меньше стало торговых зданий, больше заведений для отдыха, убавилось назойливой рекламы, исчезла паутина проводов над головой.

Обычное питерское солнце выглядывало из-за прохладных облаков, и всё было обыденно и вполне пристойно…

В раздумье он присел за столик под тентом, постучал пальцем по столешнице. Высветилось минименю. Тим ткнул пальцем в «кофе натуральный без сахара». Тут-же перед ним расцвёл, радужно замерцал пузырь, лопнул – на столе стояла прозрачная кружка с коричневым напитком. Тим взял её, осторожно понюхал. Да, запах был натуральным… Кофе натурально обжигал и пахнул тоже натурально, как кофе. Тим вздохнул, – последние в природе кофейные деревья сдохли лет сто двадцать назад. Возродить их так и не удалось. Как и сотни других видов растений. Нерасшифрованный генетический фактор. Тут тоже чувствовалось чьё-то незримое вмешательство… Вот только смысла в этом не было. Деревья-то кому помешали? Или чему… Нет информации… Информация нужна была позарез. В задумчивости он постучал пальцем по столешнице, с неудовольствием покосился на выскочивший розовый листик меню, сделал вывод, что с дурными привычками надо кончать. В сеть за неконкретной информацией обращаться не хотелось. Инструкцией это не возбранялось, но какие-то непонятные намёки проскальзывали… В голове тут-же зазвучал приглушённый бесцветный голос инструктора :

– … Сеть явно контролируется. Контроль ненавязчивый, но стабильный. Не фиксированный. В информационном поле обширные области закрытой информации неопределяемой структуры. Информация, туда попадаемая не систематизирована, темы вольные, её направленность непонятна, просто общая информация по самым общим темам. Кто за этим стоит, мы не знаем, но это планетарная организация, цели которой также непонятны и не прогнозируемы. В принципе такая организация нестабильна, но её возможности… нас удивляют. Вполне возможно, речь идёт о контроле не только над информационной сетью, но и над инфрастуктурой… Любые соображения или даже намеки будут приветствоваться… И… постарайся хотя-бы выборочно контролировать свои контакты с сетью…

Цель поисков была определена инструктором, но всё дальнейшее представлялось в совершенном тумане. Что дальше? Вот, он в начальной точке. Судя по намёкам, ему нужно было сообщество молодёжи; вряд-ли взрослые, серьёзные люди назвались-бы «брошенными птенцами». И искать их следовало в районе Нарвских ворот. Тим в задумчивости обводил взглядом панораму мегаполиса, и взгляд скользил, не задерживаясь ни на чём. «Где-бы я прятался, будучи листом? В лесу…». Этот принцип не срабатывал. Молодёжь, занимающаяся предосудительными делами, играет в супер-людей, в тайну. Перешёптывания, многозначительные пустые фразы, ссылки на каких-то персонажей, которые известны только в их подтексте. Это означает, что надо быть ими, чтобы проследить путь их секретных игр. Ладно, пойдём от противного, ведь я жил здесь, и мне было двадцать пять! Чем мы занимались? В первую очередь Стадион. Его уже нет, снесён лет тридцать назад, и на его месте изгибаются слепящие плоскости развлекательного центра. Нет, там им делать нечего, людно и много глаз. Частная квартира? Где нечего остерегаться, не надо таиться, и нет главного – игры. Значит, где-то на зрителях, но которым о спектакля нет никакого дела. Что там, за центром? Парк «Екатерингоф», каштановые аллеи, Бумажный канал, в центре парка озерцо с пляжем и водными велосипедами. Вот! Вот место, где группа молодёжи может проводить время, не привлекая ничьего внимания и разыгрывая венецианские пантомимы. На глазах у всех можно проводить акции в ноосети, обсуждать, составлять программы… И он побрёл по изгибающейся улочке к мосту через Бумажный канал, настраиваясь на отдых у прохладного озера. В глубь парка от мостика через Бумажный канал углублялась центральная аллея, затенённая раскидистыми многолетними каштанами. Под их кронами, на травянистом пляжике располагалась в живописных позах группка молодняка, голов около дюжины обоего пола. Ребята вели себя естественно, как могут себя вести люди без всяких признаков одежды. Если не считать одеждой какие-то кожано-металлические аксессуары, болтающиеся на самых откровенных частях их красивых, загорелых тел. И Тим был немало удивлён, когда один из них приветственно помахал ему рукой. Хмыкнув и покачав головой, Тим побрёл вдоль берега вглубь парка, где заросли подходили к воде почти вплотную. На поверхности воды кое-где лежали жёлтые кружочки листьев, признак начавшейся осени. Здесь Тим сбросил куртку, опустился на мягкий газон, подумав, стащил ботинки… Он совершенно упустил из виду, что внешне совершенно похож на этих ребят, молодой, небрежно одетый атлет, видимо, страдающий от безделья. Пусть… Ему надо было многое обдумать; – первые шаги, возможности контактов, выбор контактёров… Расслабившись, он откинулся на спину, прищурившись, смотрел на спокойную поверхность воды, пока не почувствовал присутствие рядом человека. Скосив глаза, он увидел стройные женские ноги, скользнул взглядом вверх и тут-же отвёл глаза: – на женщине… почти девочке не было ничего, кроме легкомысленно повязанной яркой ленточки вокруг худощавых бёдер.