Олег Ока: Пустой город. Маршруты КаКаБРа

– Что ты называешь проклятием? Смерть? Смену поколений?

– Нет. Это необходимость, ничего не поделаешь. Но теряется многое, что уходит безвозвратно с каждым человеком – индивидуальность. Конечно, это как-то компенсируется обучением, жизненный опыт можно передать, но реакцию на него нет, умение различать интуитивное знание, это вообще за гранью понимания.

– Ладно тебе, разнылся. Зато у новых новые возможности, о каких мы и не подозреваем. Пусть развлекаются.

– Их развлечения порой дорого обходятся.

– А вот здесь и нужны мамонты.

– Да. В твой ЧИП введена новая программка. Недавно составленная, её ещё нет в общем пользовании. Любопытная штука, она может определять нужное тебе место на основе ассоциативного изучения отмеченных чатов в ноосети и выводить тебя туда через общий «проводник».

– Пойти туда, не зная куда.

– Хоть что-то. Программа доводится, будут поступать обновления. Тебе достаточно будет только войти в капсулу «проводника», не называя конкретного адреса, и на основе отмеченных чатов ты будешь доставлен в место интереса. Останется сориентироваться в обстановке, или, в случае необходимости, переадресоваться.

– Лет пятьсот назад в среде авантюристов ходила игра в «русскую рулетку». Смерть в статистической неопределённости. Как-то не вдохновляет.

– Не всё так мрачно.

– Да. Это любопытно.

– Тим, всё может оказаться не так, как мы думаем.

– Вот это странно. А как мы думаем?

– В этом случае… может не оказаться врагов.

– Вероятны ошибочные предпосылки? Неправильные интерпретации?

– Нет, с предпосылками всё в порядке. И тенденция прослеживается логично. Можно говорить о предчувствии.

– Это твоё личное предчувствие? Я давно тебя знаю, твоё мнение обычно не грешит предвзятостью. Ты кому-то говорил о нём?

– Я пытался… Но тогда получается, что мы не имеем даже ветряных мельниц. В таком роде мне и ответили.

– Так что ты думаешь на самом деле?

– Может оказаться так, что мы вовсе не имеем врагов.

Тим задумался. Он привык уважать чужое мнение, как-бы дико оно ни отличалось от его собственного. А в этом деле у него пока не было совсем никакого.

– Роберт, как прикажешь реагировать на эти новые обстоятельства? Мне отказаться от дела? Ведь ты говоришь серьёзно?

– Именно так. Реагировать? Никак. Просто, если в результате что-то станет тебя смущать, вспомни мнение старого чудака Роберта.

– У старого чудака в заднем кармане больше ничего нет? Ещё какие-то сюрпризы?

Инструктор в задумчивости тёр подбородок.

– Не знаю. Мы использовали все сетевые поисковики, и результаты самые расплывчатые. Слишком всё замаскировано, знаешь, когда-то были в моде романы про шпионов, сейчас уже и сам термин вышел из употребления. Многие сетевые деятели используют выдуманный жаргон, сленг, неизвестный официальным программам. Я сам, по своей инициативе, провёл выборочный анализ переписок…

– Про совесть я не спрашиваю.

– Правильно делаешь. Но это нужно было сделать! Необходимость. Без всякого разглашения в официальных кругах. В общем, результаты тоже не очень, так себе, на уровне интуиции… Есть, понимаешь, анонимная группа программистов-любителей. Видно, что люди творческие и озорные. Но работают результативно. Себя называют «Гнездо заброшенных птенцов». Сетевая романтика. Базируются где-то в районе Санкт-Петербурга-первого. Это всё.

– И что мне делать с этой информацией? Ходить по проспектам и спрашивать адрес?

– Это тебе повод и случай проверить новую программку. Больше ничего.

Тим вылупился из кокона под сенью дерев и только здесь вдруг осознал, как долго не чувствовал живую землю. Посмотрев по сторонам и не обнаружив зрителей, он выбрал местечко, где точно не было муравейника, и улёгся прямо на траву. Было очень неудобно и больно, под лопатками торчал камень, оставшийся со времен последнего оледенения, не видимый в траве. Но он полежал не двигаясь некоторое время, сознание должно было адаптироваться в новом, неосвоенном пока теле. И не хотелось погружаться вот так сразу в тину забот и расчётов. Хотелось напротив отдаться безмятежному течению жизни и безделья. Увы, действительность исключала безделье, надо было как можно быстрее становиться аборигеном. Для начала он с некоторой опаской бросил взгляд на обзор ноосети, попытался получить представление об эмоциональной насыщенности, был поражён серостью и скукой, разлившимися окрест, и быстренько покинул сеть, почувствовав что-то нехорошее, но прямой угрозы не содержавшее. Сразу-же возвратился, бежать от непонятного было негоже. Потом до него дошло – отдельные участки информационного пространства выделялись, почему-то изумрудным оттенком, будто островки молодой травы на сером после зимы поле – видимо, это и были области закрытой информации…