Игорь Англер: Хроники весёлой пекарни

А ты, Г-г-г-галя, о каком-то душе ему г-г-г-гуторишь!

А смогла бы ты, Г-г-г-галя, например, проспать всю ночь в лифте финской гостиницы? В лифте, который в ту корпоративную ночь ни разу не простоял на месте более пяти минут! А он, Тараканов, таких людей знал лично! А были ещё юристы-стажёры, которые не смогли дотянуться до кнопки вызова да так и уснули под лифтовой дверью! Эти слабаки не имели ни единого шанса сделать карьеру в М&А, поскольку эта группа была вынуждена всю ночь чертыхаться и спотыкаться об их тела, преграждавшие вход в лифт. Лифт тоже был уже занят, но не слабаками, а героями, павшими на финском корпоративе!

Тараканов был занят своими мыслями о качествах, необходимых юристу в группе слияний и поглощений, и превратностях дресс-кода. Мыслительный процесс был прерван, как водится, на самом интересном месте, а именно на том, как в четыре утра самостоятельно открыть уже закрытый владельцем отеля бар и поставить за пивной кран еле живого стажёра! А юристы из М&А в это время деловито, но очень неуверенно рассаживались по высоким стульям вдоль барной стойки.

«У-и-и!» – противно заскрипела старая рассохшаяся дверь, выкрашенная белой краской.

Это Галя Макгиди шумно открыла дверь в кабинет к самому управляющему партнёру. Г-г-г-галя, похоже, всё самое главное успела рассказать в коридоре, так как управляющий партнёр больше ни о чём Тараканова не спрашивал.

Напротив, он обратился к кандидату на вакантное место младшего юриста в питерском офисе с проникновенной речью на чистом американском языке о каком-то его общем деле. Из-за жёсткого акцента штата Юта было невозможно понять, почему общее дело босс называл одновременно своим. Далее последовал пассаж о том, как, не щадя себя, день и ночь пашут здесь юристы на это самое его общее дело.

Тараканов уже собирался его успокоить тем, что им, финнам, работать по ночам не впервой, и рассказать, как именно они это делают. Как вдруг он заметил, что управляющий партнёр и по совместительству мормон (или наоборот, непонятно) начал всхлипывать. По своей питерской провинциальности и наивности кандидат хотел было отнести шмыганье носом на вечный в средней полосе России насморк, как вдруг американец разрыдался до слёз. Так ему стало жалко своих юристов! Нужно справедливости ради отметить, что сегодня русские партнёры по таким мелочам не плачут.

«Знала бы твоя мормонская богоматерь, когда действительно нужно плакать! – думал про себя Тараканов. – А плакать, Билли, нужно было два дня назад, когда я лежал вместе со своими коллегами по финской фирме на полу в спорно арендованном офисе в Санкт-Петербурге».

Он тогда впервые поблагодарил своего жадного шефа за дешёвый, но мягкий финский ковролин, которым тот накрыл наборный, но очень жёсткий паркет конца восемнадцатого века.

Юрист лежал на полу, смотрел снизу вверх на омоновцев и их калашниковы над его головой и думал: «Тараканов, саттана-перкиля! У тебя в кармане оффер от „ИЛьФа“, а ты здесь нюхаешь этот финский ковролин!» Оппонент Тараканова, владелец и арендодатель офиса, в это время лежал рядом и тоже нюхал ковролин, вспоминая закон «Об акционерных обществах».

Лежание на ковролине для всех неожиданно оказалось полезным в профессиональном плане: омоновец, даже не передёргивая затвор автомата, простым ударом ботинка под ребро доходчиво объяснил противнику Тараканова, что: а) не надо его держать за простого мента – он, оказывается, учился на вечернем отделении юрфака ЛГУ – и б) в одном юридическом лице может быть только один генеральный директор!

Этим генеральным директором, в понимании омоновца, был Тараканов. И к тому моменту его уже поставили вертикально, и он, осознав, что ситуация повернулась к нему неким позитивом, радостно тыкал пальцем в своих коллег, чтобы омоновцы и им разрешили подняться.

А второй генеральный директор? Тот тоже был настоящий, но откуда ОМОНу было знать, что в тот день на полу лежало два юридических лица вперемешку с бандой легендарного Битюга. Об этом факте Тараканов сознательно умолчал, а его оппонент по спорно арендованному офису уже успел получить ботинком под ребро и после этого говорить внятно и убедительно больше не мог.

А «ИЛьФ» -то в этот момент, наверное, думал, что у кандидата явные проблемы с responsiveness, что он-де для торга не отвечает на звонки и у него есть альтернативные предложения. А у Тараканова были элементарные проблемы с availability, так как он просто не мог подняться с пола, чтобы отправить мейл с согласием на оффер!