За работой Клерк не заметил, как прошёл час. Он услышал привычные трели телефонных вызовов и негромкие разговоры коллег, лишь сверив значения промежуточных итогов с окончательным результатом. Мужчина устало откинулся на спинку неудобного кресла, словно специально созданного, чтобы мучить людей, и нывшая от боли спина с благодарностью приняла разрешение на отдых. Но стоило только Клерку расслабиться, устроившись, насколько это было возможно, удобно, как прямо над его ухом прозвучал неприятный резковатый голос, похожий на визг неисправных тормозов:
– Прохлаждаешься?
Мужчина, словно мальчишка, пойманный за чем-то неприличным, подскочил на месте и впился взглядом в начальника, но уже спустя пару мгновений виновато потупил взор.
– И за что тебе только платят? – не унимался юнец, радуясь возможности вытереть о кого-то ноги.
Клерк, не в силах подать голоса, лишь неопределённо указал в сторону монитора. Юноша, проследив за его жестом, криво ухмыльнулся и снисходительно проскрипел:
– И когда же будет готов отчёт? Чего молчишь? Как там тебя, чёрт побери?
Мужчина хотел было ответить, но ком в пересохшем горле не давал вытолкнуть из уст ни одного слова, а начальник лишь недовольно отмахнулся, выпалив:
– Впрочем, не важно! Давай, высылай мне. Сколько уже можно сидеть над элементарной работой?
Потеряв интерес к жертве, юнец развернулся и, расплывшись в самодовольной ухмылке, направился в свой кабинет. Клерк же, полностью обескураженный и разбитый, долго смотрел в спину обидчика. Затем, словно опомнившись от дурного сна, мужчина повернулся к монитору и переслал документ с отчётом.
Клерк застыл в ожидании. По опыту многолетней работы в компании он знал, что в ответ на его письмо не последует ничего хорошего и самым лучшим исходом будет лишь безразличное молчание телефона. Но фортуна сегодня не была столь благосклонна к Клерку. Мужчина отсчитал без малого пятнадцать минут, прежде чем повисшую в его ушах напряжённую тишину разорвал громогласный звонок. Клерк дрожащей рукой схватил трубку и поднёс динамик к уху.
– Что так долго? Опять где-то прохлаждаешься? – раздался чуть запыхавшийся, будто после продолжительной пробежки, визгливый голос, тут же гавкнувший, – Живо ко мне!
Едва только последний звук человеческого лая ударил в уши Клерка, как из динамика донёсся грохот, сменившийся гудками. Мужчина нашёл в себе силы лишь на то, чтобы оторвать пластик от пунцового уха. Клерк, совершенно не давая себе отчёта, положил трубку рядом с телефоном. Лишь оглядевшись вокруг, он осознал, что на него устремлено несколько десятков пар глаз, с ехидным сочувствием взирающих на Клерка поверх серых перегородок. В помещении повисла нестерпимая тишина.
Клерк нехотя сделал первый шаг по направлению к ненавистной двери. Скрип его подошв был единственным звуком, разрушающим наступившую тишину. Он звучал совершенно неестественно в этом мире серых молчаливых фигур. Добравшись до предела, он нерешительным жестом поднял руку, чтобы едва слышно постучаться, но костяшки его пальцев коснулись лишь пустоты, не успев за отворившейся дверью. На пороге перед Клерком возникла девушка, спешно оправлявшая свою до неприличия короткую юбку. То была двадцатитрехлетняя выпускница престижного университета с ничего не значащей специальностью, но довольно успешным бюстом, коим она без малейшего зазрения совести и пробивала себе дорогу вначале к диплому с красной, как лицо её родителей, корочкой, а затем и к должности с повышенным окладом и дополнительной компенсацией за сверхурочную работу на дому у своего начальника. Бросив на Клерка мимолётный, полный презрения взгляд, она направилась к своему рабочему месту, цокая непомерно высокими каблуками вызывающе-красных туфель.
Переступив черту порога из стилизованных под красное дерево спрессованных опилок, Клерк оказался в совершенно другом мире строгих, но всё же, куда более разнообразных оттенков. За столом – превосходной подделкой под последнюю мысль итальянских мебельных фабрик, сидел юноша, неспешно застёгивавший пояс на брюках. Клерк впился глазами в висящего над головой юнца Дали, которого тот именовал не иначе, как «та картинка с часиками». В очередной раз отметив превосходное качество копии, Клерк старательно всматривался в правый нижний угол полотна, силясь рассмотреть оттиск автора. Вот уже на протяжении нескольких лет каждое такое посещение мужчина скрашивал этими короткими попытками узнать имя художника, столь мастерски передавшего мысль гения. Но, как и прежде, попытки были тщетными – зрение Клерка слишком ослабло и с годами, проведёнными перед яркой лампой монитора, становилось лишь хуже.
Читать дальше