Полин Ошер: Счастье из морской пены

Метель стучала в мое окно, и своими завываниями она будто уговаривала меня – останься! Ничего не получится! На что ты надеешься вообще?

Я не знала, что ей ответить, поэтому просто оставила ее реплики без внимания. Подъехала к дому, заглушила мотор машины. Открыла тяжелую подъездную дверь и захлопнула ее за собой, надежно отсекая кликушенские метельные крики. В подъезде было темно и зябко, и я сунула руки поглубже в карманы куртки. Поднялась по скрипучим ступеням наверх.

В квартире я даже не зажигала свет. Хотя был такой соблазн, но я знала, – стоит мне только его включить, как я начну передвигать какие-нибудь предметы с места на место, менять порядок кухонной утвари и до потери пульса трогать ручки у шкафов. Стоит только начать, и я уже не смогу уехать: меня захватят привычные действия, которыми я раньше спасалась от ужаса перед действительностью. Какое-то время я даже не могла покинуть стены дома, не потрогав по часовой стрелке несколько раз подряд все дверцы кухонных шкафов. Мне казалось, что стоит только наполнить свою жизнь ритуалами, и тогда будет не так страшно.

Впотьмах нашарив коробку с документами, выуживаю из нее свой заграничный паспорт, – он подмигивает мне в лунном свете своей золотистой надписью, – и иду назад, в темноту.

А. Мне же еще одежда нужна какая-нибудь, и другие необходимые вещи.

Секунду помявшись на пороге, я разворачиваюсь и захожу в ванную, где, подсвечивая себе телефоном, бросаю в косметичку несколько упаковок контактных линз и пару банок с кремами. Потом таким же образом, с телефоном в одной руке, выуживаю из платяного шкафа небольшой рюкзак, сую в него, скомкав второпях, несколько футболок, белье, цветастую юбку, которая по моей забывчивости не перекочевала в сумку с убранными на хранение в гараж летними вещами. В коридоре бросаю туда же босоножки на деревянной подошве, расческу, айпад и зарядник, сама переобуваюсь в кеды, повязываю вместо шарфа первую попавшуюся косынку. Потом захлопываю дверь и спускаюсь бегом по лестнице, не оглядываясь, – будто боюсь, что кто-то станет меня догонять.

Выскочив из подъезда, я прижимаюсь спиной к замерзшей металлической двери. Перед лицом летит снег, диагонально, пересекая под прямым углом свет от маленького фонаря над подъездом.

Куда я еду? Ну куда? И зачем?..

Чешется нога. Я почесываю бедро, исколотое медсестрой, и натыкаюсь пальцем на что-то тонкое и твердое, лежащее в переднем кармане джинсов. Достаю. Это тот самый синий листочек, на котором написан заветный адрес – Ришон-ле-Цион 3 3 Ришон-ле-Цион – город, расположенный в центральной части Израиля. , город, название которого переводится как «Первый храм»; клиника Ма Ор, доктор Гринбаум.

Интересно, он тоже юный, как тот больничный врач, будущий эмигрант?..

Хорошо. Значит, хотя бы на один вопрос из мучавшей меня партии я знаю точный ответ.

Я знаю, куда еду.

Почувствовав, что у меня мерзнет нос, причем уже довольно продолжительное время, я наконец отлипаю от металлической двери и иду к машине. Та снова приветливо моргает мне желтыми огоньками своих круглых японских глаз. Пристегиваемся, устраиваемся поудобнее, включаем в аудиосистеме Brazzaville 4 4 Американская инди-группа, записавшая кавер на песню Олега Кваши «Зеленоглазое такси». . Нет, не то. Пусть будет Jingle Bells 5 5 Рождественская песня, также известная, как «One Horse Open Sleigh» .

И под эту старую рождественскую мелодию сквозь метель я еду в сторону аэропорта.

Лес по обеим сторонам трассы нежно обнимает меня своими еловыми лапами, и будто покачивает на коленях; моя маленькая машина летит, словно комета, в кромешной тьме, а из динамиков несутся звуки вечного гимна победы дня над сумраком.

Дорога в аэропорт заняла у меня менее часа. Проходя досмотр в аэропорту, ежилась, – так сыро и холодно здесь было.

Поднялась на второй этаж, взяла стакан горячего кофе, достала из рюкзака айпад со смотанными в клубочек наушниками. Пока я их разматывала, – маленький белый планшет, которого я, кстати, зову «Пудель», прилежно искал сеть. Нужно найти возможность поскорее (и подешевле!) добраться до бедной богатой страны под названием Израиль. От страны, от которой в очередной раз зависит все мое будущее.

Было три часа ночи, тот самый Час быка, когда сон самый трепетный, и видения приходят страшные и пугающие. К счастью, я сейчас не спала, а двигалась, причем, надеюсь, что в правильном направлении.

Включив «Радио семь на семи холмах», где как раз транслировалась какая-то ночная программа из серии «Для тех, кто сейчас не спит», я стала искать пути, которыми можно выбраться в Израиль из этого морозного ужаса прямо сейчас.