Вадим Фёдоров - 17. Сборник рассказов

– Есть, – ответил Вова, – и у папы есть. Он, когда побреется, на себя брызгает. На лицо.

– Неси всё, – сказал мужик, – и быстрее, а то я замёрз уже. Я тебе за одеколон очень много денег дам. Твоя мама обрадуется.

– Хорошо, – сказал Вова и захлопнул дверь.

Он прошёл в родительскую спальню, по пути проверив младшего брата. Тот возился со своими кубиками.

В спальне Вова открыл комод. Достал оттуда два флакона маминых духов. На одном было написано «Красная заря». На другом какие-то иностранные буквы.

Папин флакон он нашёл в ванной комнате. На нём было написано «Лосьон Огуречный».

Вовочка сгрёб все три пузырька и отнёс их на крыльцо.

Мужик, увидев то, что принёс Вова, очень обрадовался.

– Ты молодец, – сказал он, рассовывая флаконы по карманам, – твоя мама будет гордиться тобой. Ты настоящий мужчина, который умеет зарабатывать. Надежда и опора ты. Для всей семьи.

– Деньги давайте, – Вова требовательно протянул руку.

– Конечно-конечно, – засуетился мужик.

Он вынул из внутреннего кармана телогрейки горсть монет и протянул Вове.

– Пересчитай, – велел мужик.

На монетах были цифры и надписи – копейки, копеек, копейка.

Вова перебрал монеты в руке. 5 копеек, 2 копейки. Сколько всего у него было в руке денег, он не знал.

– Маловато, – вдруг хрипло сказал он, – надо больше. Я вам три пузырька дал.

– Молодец, – опять похвалил Володю мужик, – тебе палец в рот не клади. Умеешь торговаться. Держи ещё.

И, порывшись в штанах, мужик вручил Вове ещё 2 копейки.

– Теперь нормально? – спросил мужик.

– Теперь нормально, – кивнул Вова, – и палец не надо мне в рот ложить. Я не маленький.

Мужик ничего не ответил. Он вдруг пригнулся. Воровато оглянулся. И всё так же пригнувшись посеменил к калитке.

А Вова вернулся в дом.

Он аккуратно разложил на кухонном столе полученные от странного мужика деньги и принялся ждать родителей.

Ему хотелось, чтобы мама пришла как можно скорее. И он бы отдал ей заработанные деньги, и она бы его похвалила.

Но минуты тянулись медленно. Так же медленно, как падавшие за окном снежинки.

Вова покормил младшего брата, построил с ним пирамиду из кубиков, почитал сказки.

Потом они долго смотрели в окно на снежинки и на игравших за забором в снежки взрослых ребят.

Стемнело.

Родители пришли домой вместе.

Отец затащил в дом ящик со звеневшими в нём бутылками. Сразу же отнёс его в кладовку.

Мама, раздевшись, принялась выкладывать на кухне продукты из авоськи.

– А это что за деньги тут лежат? – спросила она, увидев аккуратно сложенные на краю стола монетки.

– Да так, заработал немного, – скромно сказал Вова, сидя на табуретке и болтая ногами.

– Интересно, интересно, – выходя из кладовки в кухню, сказал папа, – и как это ты заработал деньги, не выходя из дома?

Мама отложила продукты в сторону и с интересом уставилась на Вову. Тот всё с тем же невозмутимым видом сидел и болтал ногой. Хотя внутри него всё звенело от возбуждения и от предчувствия похвалы. Сейчас. Сейчас все удивятся, какой он умный и самостоятельный. И похвалят за пополнение семейного бюджета.

– Одеколон наш продал, – сказал Вова, – он и так бы скоро закончился. А денег за него много дали.

И он показал на кучку монет, лежащих на краю стола. После того, как мама выложила на стол продукты, эта кучка уже не казалась такой большой.

В кухне вдруг стало тихо. Родители замерли, глядя на своего предприимчивого сына. Вова скромно сидел на табурете и ждал похвалы.

Первой очнулась мама. Она ойкнула и бросилась в спальню.

Послышался звук отодвигаемых ящиков.

Папа замер посередине комнаты, прислушиваясь к тому, что творится в спальне.

– «Красная заря», – сказала мама, входя в кухню, – бог с ней. Хотя и жалко. Но духи от тёти Шуры. Из Америки. Ты их тоже отдал?

В глазах у мамы стояли слёзы. Лицо её некрасиво кривилось. Голос дрожал.

– И ещё огуречный лосьон, – тихо сказал Вова.

Папа крякнул. Мама заплакала, сев на соседнюю табуретку.

Пришедший на кухню Женя тоже на всякий случай заплакал.

Папа сунул младшему сыну в рот пустышку. Погладил по голове всхлипывающую жену. Сгрёб со стола монеты, пересчитал.

– Двадцать три копейки, – сказал он, – лосьон и то больше стоит. Не говоря уже про твои духи.

– Это не просто духи, это американские духи, – всхлипнула мама, – они бесценны. Их ни у кого нет.

– Это точно, – кивнул папа, – во всей Сибири таких духов не найдёшь. Очень хороший запах. Был.