Ана Стриана - Детский сад

В своей умершей сестре я нашла идеального собеседника. Я могла рассказать ей абсолютно все, не опасаясь, что она меня не поймет или будет критиковать. Я писала ей обо всем, о чем думала, что было у меня на душе. А потом она даже начала мне отвечать…

– Полина, где ты ходишь? В магазине клиенты, я же предупреждала, что в подсобку можно заходить только тогда, когда никого нет и только по одному! И только на пару минут! – сегодня Марго была на удивление спокойна и явно в хорошем настроении.

– Я только на пару минут и зашла, а Лена была в зале. Все, иду работать, – я послушно кивнула в ответ на негодующий взгляд Марго и быстро самоустранилась, пристроившись рядом с клиенткой, которая перебирала висящие на вешалках юбки. Остальные претензии, видимо, будут адресованы Лене.

– Я могу вам чем-нибудь помочь? – Голосом робота и с улыбкой Моны Лизы произнесла я заученную фразу.

Женщина лет сорока повернулась ко мне, и я обмерла. В первую секунду мне показалось, что передо мной стоит Она . Но тут же я вздохнула с облегчением – показалось. Просто немного похожая женщина, но конечно же, такого просто быть не может, чтобы Она покупала себе одежду в этом скучном и нелепом магазинчике.

– Девушка, а у вас есть вот такая юбка сорокового размера? – спросила покупательница, как-то подозрительно глядя на меня. Я сообразила, что уже полминуты пялюсь на нее, а на моем лице наверняка отражаются все мысли, которые проносятся в моей голове.

– Эээ… да, я сейчас… посмотрю, – покраснев, я попятилась к спасительной подсобке, где можно было отсидеться под предлогом усиленных поисков заветной юбки минут пять, а если повезет – и все десять.

Меня всю трясло. Дрожащими руками я перебирала одежду, пытаясь найти юбку нужного фасона и размера, а заодно и успокоиться. У каждого в шкафу – свои скелеты. Но мои в последнее время упорно рвутся на волю, пугая меня до невозможности.

Я вдруг поняла, что стала видеть Ее слишком часто. Кажется, психоаналитики в таких случаях обычно начинают искать причины в детстве человека.

Мое детство было бы таким же обычным и незапоминающимся, как у тысяч (или даже миллионов) других людей – детский сад, обычная школа, музыкальная школа – если бы не одно но. Точнее, если бы не одна Она .

Она , кажется, пришла работать в детский сад сразу после окончания института. Молодая, красивая, улыбчивая и безумно милая. Впрочем, тогда Ее возраст и внешние данные для меня мало что значили. Но что меня сразу подкупило – Ее чувство справедливости и умение слушать и прислушиваться даже к маленьким людям, то есть к детям.

Тогда мне казалось, что сознание взрослых находится в каком-то другом, параллельном мире, и что попасть туда не так уж легко. А Она с легкостью строила для меня мостик, открывая дорогу в новый для меня мир.

Но это звучит уж слишком красиво. На самом деле, я больше чем уверена, Ольга Витальевна ничем меня не выделяла, просто любила детей и общалась с ними на равных. Она абсолютно правильно выбрала себе профессию, нашла свое призвание и, как бы пафосно это ни звучало, – навсегда изменила мою жизнь.

Те времена я помню смутно, но некоторые моменты прочно врезались в мою память. Меня интересует, как летают птицы – и Она рассказывает про то, как устроены их крылья. Мне интересно, где находятся люди до того, как рождаются. В моем воображении – бескрайний космос, тишина, спокойствие, вечность, «кладовая жизни». Она внимательно слушает, не перебивает и не отворачивается. Мне иногда хочется, чтобы я никогда не рождалась и осталась в том месте, говорю я. Она задумчиво улыбается и говорит, что самое хорошее у меня еще впереди. Я делаю вид, что верю. Меня уже давно не купить этими стандартными обещаниями и утешениями. Я иду вырезать из бумаги Маленького принца, а потом сажусь писать письмо сестре.

Сейчас странной мне кажется одна деталь – как я могла не замечать и даже не интересоваться, во что Она одета, с кем общается, как проводит свободное время, но всегда замечала, какое у Нее настроение, всегда чувствовала, если что-то случилось.

Однажды прямо за забором детского сада подрались двое мужчин. Один из них убежал, а второй остался лежать у забора – весь в крови и грязи. Тогда нас увели с прогулки раньше времени, подальше от этого ужаса. Но я все равно почти физически чувствовала, как напряжена и испугана Ольга Витальевна. Я старалась держаться к Ней поближе и мысленно забирала Ее волнение на себя. Тогда мне не обязательно было смотреть на Нее , чтобы видеть и чувствовать Ее состояние.