Ксения Кошелева - Стёртые лица

Сестра Карлотта покосилась на лаявшегося со старухой буфетчика, и также тихо ответила:

– Нет. Там и сигареты ты можешь просто так купить.

Немного помолчав, она добавила уже громче:

– А вообще там, конечно, нищета и бедность, никаких сигарет, печенья и сахара. Едят лебеду.

Роксана вытащила из кармана сигаретную пачку, на которой было написано «Анклав» – написано на митенштуре. Это были контрабандные сигареты из Империи, которые она покупала у этого мерзавца Кароя, который, кажется, и был отцом Клариного ребёнка – Клара так и не сказала ей. Будет очень хорошо, если в имперских магазинах сигареты всё-таки окажутся, и стоить они будут не целое состояние.

– Карлотта, – снова сказала Роксана, убирая пачку, – а почему именно ты со мной поехала?

Сглотнув, сестра Карлотта подпёрла голову рукой и тихо сказала:

– Потому что я родилась в Талцгране, а в Гицо прожила пятнадцать лет. И оттуда уже поехала сюда… Я и ещё две миссионерки.

– Понятно, – ответила Роксана и снова отвернулась к плакату. Сестра Карлотта, увидев, что старуха с курицей уже убрались восвояси, поднялась на ноги и двинулась к прилавку. Буфетчика не было видно – он собирал рассыпавшиеся банки, и выпрямился, как только сестра Карлотта постучала по прилавку пальцами. Лицо его было красно, словно обваренное, а на лбу вздулась жилка – то ли от перенапряжения, то ли от злости.

– Доброе утро, – поздоровалась сестра Карлотта, и буфетчик, отвернувшись к полкам, пробубнил приветствие.

– Ужас какой-то, – сообщил он, поворачиваясь, – ещё бы корову или козу приволокла. На прошлой неделе вообще охотники заявились, и знаете, сестричка, что у них было? Кабанья туша!.. Вся в кровище!..

– Мне свиную котлету тогда, – подала голос Роксана. Буфетчик удивлённо вскинул кустистые брови.

– Не имеем, – категорично заявил он. – Вот яичница есть. И каша. Пшённая.

Роксана согласилась на кашу.

В купе, кроме Роксаны и сестры Карлотты, не было никого. Забросив сумку на багажную полку, Роксана уселась к окну и сидела так, не проронив ни слова, час или даже больше. Молчала и сестра Карлотта – первое время она читала утреннюю газету, купленную на вокзале, или, по крайней мере, делала вид, а потом задремала, этой самой газетой накрывшись и привалившись к стенке.

Когда поезд неожиданно тряхнуло, сестра Карлотта клюнула носом воздух и тут же проснулась. Газета сползла на пол, и, поднимая её, сестра вдруг обнаружила, что Роксаны нет.

Сбежала. Неужели… Неужели сбежала?

Судорожно вздохнув, она отбросила газету и выглянула в коридор, но никого, кроме старика, медленно шедшего со стаканом чая в руке, не увидела. Сестра Карлотта почувствовала, что позвоночник её превращается в ледяную змейку.

Проводник, пожилой мужчина с короткими седыми бачками, читал книжку в своём купе, и на появление сестры Карлотты отреагировал не сразу – ей пришлось позвать его дважды, прежде чем он поднял на неё глаза.

– Да-да?

– Девушка, – тихо сказала сестра Карлотта, хватаясь за дверной косяк, чтобы не упасть, – со мной едет девушка… Вы её не видели? Вы не знаете, куда она пошла?

Проводник покачал головой и снова уткнулся в книжку. Закрыв и снова открыв глаза, сестра Карлотта услышала вдруг, что открывается дверь тамбура. По ногам потянуло сквозняком, в воздухе запахло табачным дымом, и сестра Карлотта, повернув голову, встретилась глазами с Роксаной.

– Вот оно что, – тихо сказала сестра Карлотта, и проводник снова посмотрел на неё – без всякого выражения.

Уже в купе сестра Карлотта, нарезая тонкими ломтями копчёную колбасу, произнесла:

– Пожалуйста, доберись со мной до Гицо, а там как знаешь. Хорошо?

Роксана кивнула.

За обедом Роксана с удивлением узнала, что этот поезд прямо в Гицо их не привезёт – им нужно будет выйти в Империи, в Келаве, подождать на вокзале два часа и сесть на скорый до Хелумара, который как раз и идёт через Гицо. Очень сложно не ослушаться сестру Карлотту и не сбежать на одной из стоянок в Республике, или уже в Келаве, или… Или на одной из стоянок в Империи. Роксана не знала, хватит ли ей выдержки, и на всякий случай легла спать, рассудив, что так будет лучше всего. Её замечательная способность засыпать при любых обстоятельствах была как раз кстати.

За два часа до Келава и за десять минут до границы сестра Карлотта разбудила её, и республиканских пограничников они ждали в полном молчании.

Их паспорта принял совсем молодой парень, который, казалось, был чуть старше Роксаны. Изучая их внимательнейшим образом, он поглядывал то на Роксану, то на сестру Карлотту, как будто сравнивал их между собой, а не с их же фотографиями в документах. Наконец, он спросил, махнув паспортами: