Людмила Смильская - Ни единою буквой не лгу…

Дальше – «аватар», опять загадка. Слово выдернуто из древнего литературного языка Индии, санскрита, означает – воплощение, нисхождение (Бога). В сети под этим словом подразумевают «портрет» или «изображение» пользователя. Кому-то нужна эта разноязыкая каша в русском языке. Приучить людей к чужому слову несложно, а надо ли, какая в этом необходимость, если есть своё родное слово, ёмкое и понятное?

Разобраться-то я разобралась в незнакомых иностранных словах, но стало обидно за русский язык. Неужели в нём среди 440 тысяч слов не нашлось подходящих, чтобы назвать простые понятия русскоязычного сайта?

Известно, что языку свойственно обогащаться иностранными словами. Но не напрасно современные лингвисты бьют тревогу о засилье русского языка беспричинными заимствованиями. Сегодняшняя жизнь показывает, что поток слов, хлынувший в нашу речь из чужого языка, создаёт значительные затруднения в общении. Большая часть современных читателей и слушателей не понимает иностранных слов ни с того ни с сего вставленных в русскую речь. «Тайный» – «конфиденциальный», «равнодушный» – «индифферентный», «личный» – «персональный», «прозрачный» – «транспарентный». Сами посудите, какое же это обогащение? Это очевидное захламление русского языка непонятными русскому человеку словами, ничего не имеющими общего с русскими корнями. С языком сегодня, похоже, та же картина, что и с современным питанием: заменители, подсластители, усилители… Результат – преждевременная смерть человека, а в случае с языком – гибель языка.

Если иностранное слово означает то, что ещё не названо русским языком, возможно, имеет смысл заимствовать его. Но если есть русское слово для обозначения чего бы то ни было, зачем заменять его непонятным иностранным словом? Кому понадобились эти заменители в нашей речи: «шопинг», «брутальный», «толерантность» и т. д., мелькающие на каждом шагу? Применяют их порой не к месту, не понимая их лексического значения. И это похоже на засорение, на вытеснение русского языка, а не на его обогащение или развитие.

Тринадцатилетнему мальчику, участвующему в телевизионной программе, бойкая ведущая делает «комплимент», говоря, что он «очень и очень даже брутальный молодой человек». А известно ли этой ведущей, что с какого языка не переводи – значение слова «брутальный» остаётся неизменным: грубый, жестокий, скотский, зверский. Brutal, с французского – жестокий, грубый, скотский; brutus, с латинского – тупой, грубый, с немецкого Brutalität ─ грубость, жестокость, зверство.

Ёмкое, благозвучное русскому уху слово «направление» заменили резким и чуждым ─ «тренд». Для чего? Простое, понятное, соответствующее деловому стилю слово «приёмная» для кого-то стало недостаточно интеллигентным, и его заменили на ─ «ресепшэн» (так и хочется сплюнуть). Вместо слова «существующий» непременно надо вставить – «экзистенциальный», так им кажется эффектнее, а вместо краткого слова «продлить» – длинное «пролонгировать».

Так поступать с родным языком возможно только от безразличия, нелюбви к нему, бездумно. Откуда у нас эта брезгливость к родному языку? Иностранцы искренне признают могущество, выразительность и красоту русского языка, а мы – нет! Нам, видите ли, стыдно изъясняться на родном языке. Или русские классики, горячо призывающие нас беречь прекрасный, могучий русский язык перестали быть для нас авторитетами? Или любители ввернуть в русскую речь непонятное иностранное словечко не читают классиков? Так почитайте, встаньте, наконец, под очищающий «душ» их призывов и придите в себя! Н. В. Гоголь читал в подлиннике Шиллера, Мольера, Шекспира, мог сравнивать языки, при этом называл русский язык – великим.

Николай Васильевич Гоголь: «Сердцеведением и мудрым познанием жизни отзовется слово британца; легким щёголем блеснёт и разлетится недолговечное слово француза; затейливо придумает своё, не всякому доступное, умно-худощавое слово немец; но нет слова, которое было бы так замашисто, бойко, так вырвалось бы из-под самого сердца, так бы кипело и животрепетало, как метко сказанное русское слово».

Гавриил Романович Державин : «Славяно-российский язык, по свидетельствам самих иностранцев-эстетов, не уступает латинскому ни в мужестве, греческому ни в плавности, превосходит все европейские языки: итальянский, испанский и французский, не говоря уже о немецком».

Фёдор Михайлович Достоевский : «Чем более мы будем национальны, тем более мы будем европейцами (всечеловеками)».