Михаил Бедрин - Дневник Зоны

Медведь задумался и не заметил, что в его сторону уже несколько секунд смотрят стволы трёх автоматов марки АН–94 « Абакан ». Этим интересным оружием снабжались армейские части. Его поставляли также военным сталкерам, но правительство от этого всячески открещивалось. Когда же сталкер очнулся от размышлений, то увидел группу военных, загораживающих ему дорогу к тоннелю под мостом: дорога ныряла под балюстраду и шла дальше, практически не петляя, прямо до самого бетонного забора, который по совместительству являлся и границей Свалки. Вперёд выдвинулся хамоватого вида прапорщик.

– Стой, сталкер! Путь закрыт. Поворачивай! – прокричал он Медведю практически в лицо. На сталкера пахнуло табачным перегаром вперемешку с запахом давно нечищеных зубов.

– Мне надо на ту сторону, – стоял на своём Медведь.

– Значит так, вали отсюда. Понял?!

– Мне. Надо. На ту. Сторону. – Проговорил сталкер, чеканя слова.

– Или ты сейчас же поворачиваешь и на пятой скорости чешешь отсюда, чтоб я тебя больше никогда не видел, или же эти милые добрые ребятки мигом сделают из тебя нехилый дуршлаг с дырками диаметра 5,45. Ясно?!

– Ладно, ладно, уговорил! – согласился Медведь, выставляя вперёд руки в примирительном жесте.

Он отступил спиной вперёд на несколько шагов, только потом развернулся и зашагал прочь. Как только мост вместе с вояками скрылся из виду, Медведь резко повернул вправо и пошёл вдоль железнодорожной насыпи. Где–то здесь недалеко, по словам парней из лагеря, должен быть второй тоннель.

И действительно, через пятьсот метров сталкер увидел дыру в насыпи. Но почему-то всем своим существом Медведю не хотелось идти внутрь. Осмотревшись, он увидел недалеко от входа обгоревший трупик тушканчика, это насторожило Медведя. Сталкер поднял валяющуюся на земле под ногами ржавую гайку, и, хорошенько размахнувшись, бросил внутрь тоннеля. Раздался жуткий треск и в тот же миг по поверхности земли пробежали ярко-синие молнии, которые истаяли, не доходя нескольких шагов до Медведя, а вместо брошенной гайки на асфальт упала расплавленная капля металла. И опять всё затихло. « Вот это нифига себе! Боже, не хочется даже думать, что было бы со мной, окажись я на месте гайки ».

Обалдевший сталкер поднял ещё одну гайку и кинул чуть левее предыдущей – гайка упала свободно, ничего не произошло. Медведь осторожно подошёл к месту падения кусочка железа и, подняв с земли очередной кусочек металла, бросил ещё раз. Таким образом, он, отмечая чистый путь, шёл шаг за шагом, и, наконец, вышел с другой стороны насыпи.

– Спасибо, тебе, – сказал Медведь гайке. – И тебе спасибо, Зона.

Не много передохнув, сталкер двинулся дальше, выходя обратно на шоссе по широкой дуге, обходя пост солдат, так нагло перегородивших его, и без того не простой, путь.

Примерно около полудня путник увидел сравнительное небольшое сооружение из бетонных плит, которое было огорожено забором из всё тех же плит. На территории стояла вышка, высотой в два этажа, а перед воротами стоял старый брошенный, и казалось уже вросший в землю, БТР.

– Странное место, – только и вырвалось у Медведя. – Но что бы там, ни было – мне туда.

Сталкер снял с плеча МР–5 и перевел регулятор режима огня из положения « Semi » в режим « Auto », чтобы чувствовать себя хоть чуточку уверенней и спокойней, и осторожными шагами вошёл через проём в заборе, перегороженный бессмысленным шлагбаумом из пластика.

Вокруг не было ни души, и даже следов пребывания человека не было: ни пустых консервных банок, ни следов от костра, даже трава не примята. Медведь осторожно подошёл к зданию и заглянул внутрь: та же, трижды клятая картина.

Вдруг за спиной раздался шорох. Сталкер резко обернулся и выпустил короткую очередь. Но пули прошили пустоту и обиженно врезались в бетонный забор, выбивая мелкую бетонную крошку. В тот же миг от резкого удара по затылку, у Медведя потемнело в глазах, оружие выпало из рук, ноги подкосились, и сталкер рухнул на грязный пол, усыпанный битым стеклом и камешками. Сознание милосердно его покинуло.

Когда же бродяга разомкнул свои тяжёлые веки, то увидел, что лежит на старой ржавой панцирной кровати. Но в тот момент, когда сталкер попытался, было пошевелиться, то не смог двинуть ни рукой, ни ногой – он был крепко–накрепко привязан в позе «золотого сечения» . Медведь предпринял попытку повернуть голову, но боль была такая, будто в голове взорвали пару маленьких гранат – в глазах на миг потемнело, лицо исказила гримаса боли, а изо рта вылетел сдавленный стон. Огляделся одними глазами – своего оружия нигде не видно. Через пару мгновений над ним нависла блатная морда с тёмно–синим капюшоном на голове, которая обдала его перегаром и проговорила с издёвкой: