Ольга Ламперти: Падаю в небо. Роман и новеллы

Где же была любовь? Не обнаружила ее нигде и ни в ком. Измученная и подавленная, уехала за покупками. Сил болтать по телефону не было, а тот, как назло, трезвонил без конца.

Ноги и мысли путались, к одному прилавку приходилось возвращаться как минимум дважды. Решение проблемы не находилось, хотелось заснуть, и проснуться в другой сказке с хорошим концом.

Купила букет фиалок, продукты и вино, типичный рядовой набор, исключая цветы. На стоянке парковщик сказал, что неправильно занимать место для инвалидов.

– Простите, не заметила. Согласна, но сегодня я калека душой.

Уши заложило, в глазах потемнело, всего-то энергетическая слабость. Жутко захотелось спать. Медленно, не спеша, поехала домой.

В руках газировка. Открыт люк машины. Звучит негромкая музыка. Пытаюсь отвлечься.

Непонимающий противник копошится в саду, обрезая кусты. И что я вижу? Злодея словно подменили. Глаза сердечные, из детства, движения мягкие, неторопливые. Славный садовник бережно пересаживает улитку, приговаривая что-то понятное только ей.

Кто это? Неужели тот прежний добряк за которого я вышла замуж?

Боясь испортить происходящее, долго подглядывала из открытого окна. Чудаковатый ботаник был всего в пяти метрах от авто. Выйдя наружу, осторожно присела на свежескошенную траву возле него. Продолжая тихо присутствовать, мерно потягивала напиток. Тогда снова увидела ребёнка, беззаботного и сосредоточенного, что комментировал свои действия, весело бубня что-то под нос. Хотя и выглядел постаревшим и довольно уставшим, впрочем, как и я.

С удивлённой гримасой на лице, опустошено слушала и наблюдала. Вдруг встала, подошла и чмокнула громко в родное ухо, он изумился:

– Почему?

– Не знаю, просто так! Он сразу по-детски чмокнул в ответ. Разведя руки по диагонали, как делаю всегда, когда хочу душевно обнять близкого человека, послала жест окончательного примирения. Любимый тут же ответил. Знаете, эдакие объятия кольцом, только непременно взаимно. Это выпускает добрую энергию и нежность. В момент волшебного действа, пара становится чем-то общим целым, монументально крепким. Это замечательно работает.

Никто не мог уже вспомнить обид, потому что желание быть вместе затмило все.

Осень быстрыми темпами меняла экстерьер, окрашивая город в тёплые сочные тона, рыжим не везло, они сливались с природой. Выделяться в осеннем миксте помогали разве что белоснежные зубы в улыбке. По улице уверенно шагала женщина без возраста, рыжеволосая бестия с лукавыми глазами цвета малахита. Стильный кофейный сапог. Болотный кардиган. Сумка под кожу крокодила. Тонкая кисть в объятиях неповторимых браслетов и философский взгляд вглубь витрин. Скидок больше нет, есть слова из глянца и манящие призывы: «новая коллекция от…» Цены больше не волнуют, она научилась плохо видеть прайсы итальянских витрин, охраняя свой безмятежный покой. И снова по кругу: другой зелёный, сложный коричневый, глубокий синий. Как же завораживают эти застывшие объемные кадры с такими живыми манекенами! Вокруг меха, что так к лицу. А вот очки ручной работы, способные любое лицо сделать произведением искусства. Взрослая девушка с волосами цвета осень, ускоряет ход почти подпрыгивая в каждом шаге, она неотразима в побеге от соблазнов. И вдруг витрина. Стопор. В ней пальто. Минуты без времени, тик-так, тик-так… Или это учащённый пульс?!

Центр, где находился рассудок, скомандовал:

– Спокойно!

Внутренний голос ответил:

– Оставь!

Известный бренд. Изящный рельеф. Подумалось:

«Зайду! Лишь только прикоснусь к материи, пробегусь пальцами по выпуклым пуговицам, скользну беглым взглядом по безупречным строчкам, и на мгновение обернусь в манящий силуэт».

Со всех сторон воздух пронизывает провоцирующий шепот:

– Как вам идёт. Вы королева в нем!

Дама в зеркале с бледным лицом аристократки снова почувствовала себя леди. Оно мое!

– А что с ценой? О боже! Не по мне… Беру!

Накопления за несколько месяцев съедает один щелчок кассового аппарата. Легкое головокружение. Выброс адреналина. Смогла.

Настоящая хрупкая женщина, с завидным картонным пакетом из модной лавки соблазнов, весело шагает по мостовой, вспоминая знакомую фразу: «Когда нет сбережений на черный день, он никогда не настанет!»

Птицы в её саду по необъяснимой причине начинали петь ровно в семь утра, пробуждая своей трелью неизменно раньше противного будильника. Лениво приземляясь в мягкие тапочки, распахивала окно. Так впускала новый день в просторную спальню, с любовью сделанную в кантри стиле французского Прованса.