Алексей Березин - 7 красных линий (сборник)

Он отхлебнул еще ледяного пива и принялся вгрызаться в горячий шашлык нетронутой половинкой челюсти. Потом еще глотнул ледяного пива. Потом еще раз укусил за бок горячий шашлык. Потом еще раз приложился к пиву.

Японские мастера так закаляют боевые мечи катаны. Металл раскаляют в горне добела, потом бьют по нему молотом. В принципе, если под рукой нет молота, можно просто потыкать мечом в шашлык из свинины, но японские мастера не знают, где взять подходящий шашлык. Потом раскаленный меч суют в холодную воду, и от этого он становится гибким и прочным.

А с передними резцами этот номер не проходит. В голове у дяди Бори раздался звук «треньк!», и верхний резец на пивной волне уплыл куда-то вниз по пищеводу.

Дядя Боря на минутку задумался и сложил подходящее к случаю хайку, в нем тесно сплелись тоска по утраченным зубам и негодование по поводу поросенка.

– Ну, и что теперь делать? – сказал дядя Боря. Ужин шел как-то не по плану.

Пришлось прибегнуть к статистическим методам. У дяди Бори еще осталась половина пива и половина шашлыка, а зубов осталось гораздо больше половины. Следовательно, прикинул дядя Боря, к концу трапезы все еще есть шанс остаться в плюсе.

Он соскреб поросенка с шампура и доел его со всевозможными предосторожностями, бережно разжевывая каждую жилку. Потом допил пиво. Потом мимо прошла официантка, дядя Боря улыбнулся ей широкой улыбкой и сказал:

– Ну и мясо у вас тут, девушка! Я два зуба обломал, пока съел!

– Ой! – испугалась официантка. – Ужас какой!

– Ничего, – успокоил ее дядя Боря. – У меня еще много осталось.

И в подтверждение своих слов громко щелкнул челюстями.

Под стол, подпрыгивая и гремя, ускакала железная коронка.

Дядя Боря посмотрел ей вслед и подумал про себя какую-то цитату из Лао-цзы, но вслух не произнес, потому что дядя Боря никогда не цитирует Лао-цзы при дамах.

И кто в тот раз победил – Добро или Зло, – мне до сих пор неясно.

Кстати, проглоченный зуб дядя Боря больше никогда в жизни не видел.

– Неужели вы и его переварили? – спросил я дядю Борю.

Он только усмехнулся в усы.

– Зуб?.. Да что мне какой-то зуб! – воскликнул он. – Я переварил даже того поросенка!..

Дядю Мишу забыли на крыше.

Будь дядя Миша голубем, он не огорчился бы, а просто слетел вниз. Но дядя Миша был разнорабочим, и открывающиеся перспективы не вызывали у него радостного трепета в маховых перьях. За свои сорок семь лет дядя Миша так и не освоил базовые навыки горизонтального полета. Не стоит судить его строго, всякий раз, когда дядя Миша оказывался на крыше, в руках у него была лопата, а сам он был привязан к трубе. Нельзя ожидать, что человек в таких обстоятельствах сумеет самостоятельно освоить полет. Едва ли он этого хотя бы захочет. Дядя Миша никогда не считал себя птицей высокого полета, рисковать ему не хотелось.

Дело было так. Родной ЖЭК отправил дядю Мишу сбрасывать снег с крыши дома № 5. В помощь ему дали разгильдяя Кольку, чтобы тот набирался ума от дяди Миши. Колька работал всего две недели, в прежние века его должность называлась «подмастерье». В те времена главным требованием к соискателю было наличие ударопрочного черепа, через который происходила передача знаний от мастера к ученику. Дядю Мишу назначили Колькиным ментором. Уже через неделю ему стало казаться, что образовательная система за последние пятьсот лет основательно сдала позиции. Запрет на физические наказания, как выяснилось, сильно уменьшает ценность передаваемого опыта в глазах подрастающего поколения.

Пустить Кольку на крышу дядя Миша категорически отказался.

– Вот уж нет, студент, – объяснил он Кольке. – Упадешь, ударишься башкой, сломаешь себе что-нибудь. А потом твоя мамка придет, будет меня спрашивать: «Ты, дядя Миша, зачем моего оленя на крышу погнал?» Что я ей скажу?

Таким образом, Колька был оставлен внизу, у подъезда, дядя Миша наказал ему предупреждать проходящих жильцов, чтобы остерегались падающего снега.

– Или лопаты, – добавил Колька.

Сам дядя Миша поднялся на шестой этаж, отпер люк, выбрался через слуховое окошко на скат крыши и с помощью страховочного троса связал свою судьбу с трубой вентиляции. Колька заметил его, принялся подбадривать снизу незатейливым юмором.

– Дядьмиш! – кричал Колька. – Дядьмиш, осторожнее там! А то упадешь, ударишься башкой!

Дядя Миша отвечал ему с крыши коротко и содержательно, обильно употребляя в речи букву «ять». Колька внизу задорно ржал и уворачивался от падающих сугробов.