Марина Козлова - Пока мы можем говорить

«Интересная конструкция, – отметил про себя Торжевский. – И правильная».

Они сидели в номере Бориса и Саши. Из всех трех эта комната была самой просторной. «Полулюкс, – гордо презентовала номер Валя, – только стоит на двадцать пять гривен дороже. Ничего?»

– У меня нет детей, – напряженно сказала Анна. – Так… не сложилось. Но тут есть мальчик один, Китька. Я бы его украла. Повезла бы его на море, кормила сладостями, в кино бы водила… в аквапарк.

– Я сейчас распла́чусь, Аня, – поморщился Торжевский, – вот те крест святой.

– Плачь, – сухо сказала Анна. – Ты вырос в полном шоколаде. В организации твоего питания родители делали непростой выбор между черной и красной икрой. Просто решали, что ребенку полезнее. Ты же сам мне говорил. Твоя бабушка тебя до сих пор в попу целует. А у этих детей ничего нет. Вот ничего, на что бы они могли опереться. Ясно?

– Ясно, – ответил за Женю Борис. – Депрессивный город, безработица, алкоголизм. Простите, что я так банально начинаю, но давайте называть вещи своими именами.

«Мент – он и в Африке мент», – отметил про себя Торжевский с неожиданной симпатией.

– Поэтому, – Борис покосился на Сашу, – несмотря на то что мы пользуемся благорасположением настоящей волшебницы, предлагаю действовать предельно рационально.

– Но также предлагаю не пренебрегать, – сказала Саша. – У меня есть инструменты, которых нет у вас, – и украдкой показала Борису язык.

Борис с грустной нежностью посмотрел на нее, Женя – на него, Анна – на Женю.

– Ладно, – вздохнула Анна, – вы все правильно говорите: полная апатия, бедность страшная, алкоголизм, наркомания. Причем винт и дезоморфин бьют все рекорды популярности. В основном дезоморфин. Ты, Женя, психиатр, следовательно, и нарколог. Так что понимаешь, о чем я. Меня уж тут повпечатляли добрые люди. Я провела небольшую полевую работу – и с детьми пообщалась, и со взрослыми. Вот одна Валя чего стоит как информатор, только по одним ее рассказам можно книгу написать. Правда, пришлось пить много пива… Инцест тут – дело привычное, к этому относятся даже снисходительно, типа не самое большое зло…

– Самое большое зло… – эхом повторила Саша.

– Я говорю – не самое большое, – поправила Анна, – в их понимании, потому что…

– Здесь – самое большое зло, – стояла на своем Саша. – Оно здесь живет.

– Не уводи нас с рационального пути, – улыбнулся Борис. – Ну, хотя бы не так сразу.

Саша скептически взглянула на него, наморщив нос:

– Мы с тобой гуляли сегодня по берегу речки Мертвый Донец, так?

– Так, – согласился Борис. – И ты занималась своим любимым видом спорта. Скинула кроссовки, закатала джинсы и полезла в холодную воду. Не только ногами, но и руками. Велела мне стоять в сторонке и не отсвечивать.

– Мне река сказала, что это на редкость паршивое место. Это так, в двух словах.

– Верю, – серьезно кивнул Борис.

Утром проснулись, не отказались от предложенного Валей растворимого кофе. Анна была мрачна как туча, и Женя старался не встречаться с ней взглядом. Он, конечно, имел несчастье постучать ночью к ней в комнату и из-за двери выслушал все, что она думает о главных врачах, которые используют служебное положение. «Ну и дура», – пробормотал он себе под нос и до утра уже не уснул.

И тут явился Китька.

– Тетя Аня! – заорал он с порога.

– Ну какая я тебе тетя? – Анна вдруг смутилась как девочка, и Женя поперхнулся кофе. – Можно просто Аня…

– Короче, – возбужденно продолжал Китька, благоразумно опустив сложную тему, – там представление в парке сейчас будет. Пойдемте смотреть.

По дороге он вводил в курс дела честную компанию.

– Тут у нас есть такие ребята, они изображают из себя героев мультиков. У меня друг там. Меня звал, но это не по мне. Несолидно. Костюмы, парики всякие. Но я не осуждаю. Каждый сходит с ума по-своему. Правда, тетя Аня?

Вопрос был настолько в точку, что Анна даже остановилась, а Женя от смеха согнулся пополам.

– Ох, – сказал он спустя минуту, вытирая глаза, – ну ты, парень, даже не представляешь себе, насколько ты по адресу. Правда, тетя Аня?

У памятника героям-освободителям Донбасса, взобравшись на постамент как на сцену, две девочки, одна на скрипке, другая на гитаре, играли что-то лирически-заунывное. Как тут же выяснилось из конферанса, зрителям предлагался небольшой концерт, состоящий из музыки к аниме. Исполнительницам зверски аплодировали подростки в необычных костюмах, свистели и кричали «браво».