Валерий Бардаш - Соло

Но, разумеется, больше всего ему нравилось проводить вечера вдвоем в ее квартире. Хозяйка квартиры тоже оставалась дома с заметным удовольствием. Она облачалась в один из своих многочисленных халатов, приготавливала что-нибудь интересное на кухне и со вкусом накрывала на стол. В эти затягивающиеся до полуночи вечера они иногда горячо спорили, чаще – вели откровенные беседы.

Он узнавал все больше об истории ее неудачного замужества. Она вышла замуж за человека намного старше ее, хорошо устроенного в жизни и некоторое время чувствовала себя вполне счастливой под его защитой и опекой. Однако, по мере того как она быстро вырастала из одежд юной девушки, баланс их брака нарушался, и к развязке она чувствовала себя более сильным партнером в их разваливающемся союзе. Она рассказывала об агонии разрыва с то рассерженным, то надломленным человеком, самым сильным ее чувством к которому была в то время только жалость. Слушая ее откровения, он испытывал то сочувствие к прекрасной рассказчице, то чувство неловкости, когда узнавал слишком много из того, что должно быть между мужчиной и женщиной, то усталость от чрезмерной, не всегда понятной ему сложности отношений. В свою очередь он любил рассказывать ей об ущелье, об ожидающих его молчаливых, покрытых снегом горах, о своей умной собаке и теплой хижине. Темнота и холод сгущались над скованным суровой зимой городом, они держали руки на горячих от чая чашках и забывали посмотреть на часы.

Эта женщина обладала властью над ним. В ее присутствии его сердце наполнялось то необычной радостью, сменяющейся неизбежно неясной грустью, то пьянящим ощущением близости с приходящим вслед отрезвлением. Эта женщина не принадлежала ему. Ее обольстительное, белое тело могло излучать и страсть, и нежность, но никогда покорность и подчинение. Ее лучистые глаза ни разу не засияли тем памятным ему огнем влюбленной юной девушки.

Съемки закончились. Группа отпраздновала это событие в одном из модных в столице баров. Он пришел один и неожиданно хорошо провел время в молодой компании. Деловая часть поездки исчерпала себя, он мог отправляться домой. Летом ему предстояли финансируемые фирмой одиночные восхождения на две большие горы. Он получил и опробовал изготовленный специально для него полный комплект снаряжения, включавший одежду, обувь, спальный мешок и мини-палатку.

К этому времени из длительной поездки вернулась съемочная группа, руководимая одним из совладельцев агентства. Этот факт прошел бы для него совершенно незамеченным, если бы руководитель группы не появился тем же вечером в квартире Улыбчивой. Мужчины пожали друг другу руки. Пришедший был рослым, подтянутым мужчиной с загорелым лицом и проницательным взглядом. Чувствовалось, что он бывает здесь часто. Хозяйка накрыла на стол. Гость привез бутылку экзотического рома, который они добавляли в чай и кофе, и делился впечатлениями о своей поездке. Улыбчивая слушала с интересом его довольно живой рассказ, смеялась от души и расспрашивала. На прощание гость сказал, что отправляется скоро в отпуск кататься на лыжах, и напомнил Улыбчивой, что она тоже собиралась присоединиться. Хозяйка по всем признакам чувствовала себя вполне свободно в их компании. Этого нельзя было сказать о мужчинах.

*

Возвращение в город представлялось Круглолицей иначе. Большинство друзей первых трех лет института уже закончили учебу и разъехались кто куда. Нужно было начинать все с начала. В этот раз приобретение новых друзей затруднялось тем, что она чувствовала себя намного старше большинства своих однокурсников. Мода успела измениться, обновление гардероба замедлялось ограниченностью средств. Она не могла просить больше денег у родителей, и так делавших все, что они могли, чтобы поддержать ее. Приходилось экономить. Прошло несколько месяцев, прежде чем она поверила, что не выдает свою провинциальность ни одеждой, ни внешностью. В этот раз вокруг было намного меньше умных и примечательных мальчиков. Она чувствовала, что выпадает по возрасту из поля зрения многих из них, и решительно укоротила свои волосы и юбки по самой последней моде.

Постепенно все пришло в норму. Учеба занимала намного больше времени, чем в первую попытку. Она начала очень хорошо и ходила почти в отличницах. Это не давалось без труда. После лекций она обычно направлялась в полутемную библиотеку института и просиживала там до вечера под светом настольной лампы, затем шла домой. К большому облегчению, она делила комнату в общежитии с тихой, аккуратной девочкой. В их комнате не было шумных вечеринок и разбросанных вещей.