Вера Толоконникова: Надежда

– А что такое «пуссириот?» – спросил Марк.

Женщина не знает.

Но кто-то знает то, чего не знаем мы.

Продают куклу с надписью La Pussy. Тарантино надавил на грудь, она спела: «Ю си-и-и. Ю си-и-и». Из репертуара Мадонны. Может быть, китайцы хотели сделать «пус-си-и-и», буква «П» сломалась, и получилось «ю-си-и-и». Транспаранты «Ударим автопробегом по бездорожью, Пусси Рио и разгильдяйству», а «Привет новым пионерам Дальнего Востока. «Не отдадим БАМ Ла пуссям!» «Ла Пусси – да! Ценам на ЖКХ – Нет!».

– Бабушко, как станция называется? – спросил Марк.

– Шусь Никакой, – ответила продавщица клубники.

– А что такое «Шусь»? Разве такое слово есть? – спрашивает Марк.

– Конечно. Это гусь на букву «ш», – отвечает девочка с персиками.

– Гениально! В Фейсбук устрою секретаршей. Тебя как звать?– говорит Марк.

– Звать? А что это? Никак. My name is nothing. А вы кто? Американские шпионы?

– А сама-то. Выпускница высшей школы шпионажа имени Маты Хари и Штирлица, – говорит Марк, «насинг» сказала, что так и Обаме не сказать.

Когда Марк нам все это рассказал в поезде, я сказал: «Все понятно. Телевизор и здесь повалялся».

Мы поехали и рассматривали красные деньги, в которые превратились наши рубли и доллары. То, что едем по параллельному миру, сомнений нет и это даже интересно. А что в этом мире правит королева Амедала? То есть президент женщина. Даже не Хилари. Мы понимали, что начинается фантастика. Не в смысле, что я сел в феврале 2013 года и решил написать фантастику. А началась фантастика в реальной жизни. Это было явление природы. Метафора актуализировалась. Для нас, и для них, для института экспериментальной физики в Бестужево, почти филиала Саровского ВНИИЭФ, где трудились Сахаров, Харитон. Но неформального и диссиденствующе-инсургенствующего филиала, не аккредитованного, не лицензированного, созданного «недисциплинированными физиками, из тех, про которых говорили в советские времена «пьет, но руки золотые». Наитипичнейшая шарашкина контора. Воистину, единственное Сколково для русской беспредельной мысли. Для них это не было совсем-совсем новостью. Титир Стругацкий открыл «вторую часть» таблицы Менделеева, «дримовую». В нее вошли под «номерами» от 130 до 200 уже не элементы в обычном понимании, а феномены, которые мы до того считали частями мира идеального, представлениями, архетипами, топосами, сказками. Но полностью в «дримовый» мир, вот так вместе с поездом никто не подпадал. Мы первые «паганели».

ПОПЫТКА ВВЕДЕНИЯ ПРАВИЛ ИГРЫ.

Из стены раздался роботоподобный голос и сказал: «Вы в игре, из нее нельзя выйти. Не все доберутся до конца. Сейчас вам проводник выдаст правила игры».

– Началось. Так мы не договаривались, – сказал Марк Цукерберг.

Проводник, человек похожий на Мавроди и писателя Сорокина одновременно, вместе с пакетами с бельем кладет на сиденье бумажки, скрепленные несколько листов формата А4. На одном написано: «Правило одно – никаких правил». Остальные листы пустые.

– Нам предлагается самим написать правила? Это интересно, – сказал Пабло Коэльо.

– Правил нет. Это не новость, у нас в стране нет правил, привыкайте. Понятия есть, правил нет. Эпоха – феодализм перед зарождением рыцарства. Век этак VII, ну IX, – сказал я.

– Кажется, тут нет мобильной связи. Я хотела позвонить Ване в Москву и Васе в Самару. Наверное, мы попали в параллельный мир, – сказала Полина.

ПСИНА МЭПCINА.

Смотрим карту. Купили на ярославском вокзале.

– Если прочитать быстро «мэпсина», получается «псина». Псина, которую звать Мэ, – сказала Надя.

– Китайская карта. Для них мы Северные Территории, – сказал Марк Цукерберг.

– Мы что-то пропустили? – сказал Пабло.

Москва-река называлась Черторье. Раньше под таким названием значилась одна из подземных рек, под городом.

Неглинная – Алфей.

Яуза – Лета.

Улица Неглинная стала ул. Чингисхана.

Каменный мост – мост Камен.

Знаменка – Рюриковская.

Гоголевский бульвар – Темная аллея.

Ваганьковский холм – Венерин холм.

Ул. Большая Никитская – Большая Гиперборейская.

Малая, соответственно.