Александр Кабаков - Повести Сандры Ливайн и другие рассказы

Обнаружив обман, он, конечно, придет в ярость и, возможно, действительно попытается рассказать какие-нибудь грязные истории обо мне репортеру из «Эплвудской хроники». Да кто ж его станет слушать? Ведь он не только сумасшедший, но и, оказывается, приезжий.

А чужакам в Эплвуде не доверяют.

Правда, я тоже не из местных. Но, по крайней мере, я не торчу на крыльце с дробовиком в руках, а спокойно собираюсь на заседание нашего женского литературного клуба. Сегодня у нас очень важная тема для обсуждения – нет ли признаков мужского шовинизма в списке классиков национальной литературы, изучаемых в школах графства. Так вот: я считаю, что таких признаков полно…

Черт возьми, он ничего не потерял! Вместо копии, которая дешевле пошедших на нее красок, у него теперь чемодан денег, не стоящих бумаги, на которой они напечатаны. Никакой разницы, только справедливо.

Да и картину в конце концов я ему верну, если захочет. Мне она не нужна, а он к ней привык.

Мне почему-то жаль старика. Я вообще становлюсь все сентиментальнее с возрастом.

К концу лета наш тихий Эплвуд сделался мне мал, как становятся малы туфли к концу жаркого и напряженного дня. Обстоятельства сложились таким образом, что отъезд – конечно, на время – стал не только желателен, но и необходим. Не помню, говорила ли я вам, что в моей жизни всегда так: нужное приятно, а приятное правильно. Потому я считаю себя счастливой и даже, увы, не всегда могу скрыть это. Собственно, лишь осведомленность друзей, в особенности же подруг, о моей гармонии с миром эту гармонию и нарушает. Если вы хотите испортить что-нибудь хорошее, расскажите об этом людям. Они найдут способ.

Да, так вот: я решила отправиться в океанский круиз. Путешествие должно было продлиться две недели, как раз столько, сколько мне следовало бы отсутствовать в нашем городке. Туристическая компания обещала несравненный комфорт на корабле и незабываемые впечатления от экзотических стоянок не то на Восточных Карибах, не то на Западных Багамах – забыла сразу, поскольку совершенно не интересуюсь названиями ни на что не годных мест.

Перелет в Майами и сам Майами, состоящий из неряшливых пальм и похожих на бумажные коробочки гостиниц, в памяти не сохранился – ничего интересного, да и дважды двойной Beefeater c минимумом тоника перед вылетом рассеял впечатления. По секрету: я боюсь летать, так что за всю жизнь ни разу не поднималась в небо на трезвую голову…

Первый проблеск любопытства возник во мне, когда я попала в посадочный зал причала, у которого стоял суперлайнер Star Sky , второй или третий, если верить проспектам, по величине пассажирский корабль в мире – на нем мне и предстояло провести четырнадцать ночей и тринадцать дней.

Собственно, не было ни причала, ни лайнера – ничего, кроме гигантского, слегка ободранного ангара, перегороженного поперек линией кабин, в которых сидели не слишком любезные контролеры, проверявшие билеты и паспорта. Толпы, сотни, если не тысячи людей входили в этот сумрачный сарай с залитой солнцем улицы и растекались на короткие очереди к кабинам. Колеса чемоданов грохотали по неровному бетонному полу. Все это вместе наводило на мысли о каком-то насилии, мне вспомнились кадры хроники, которую снимали наци, – прибытие очередного эшелона с евреями в лагерь уничтожения.

Сходство усиливалось тем, что толпа была чрезвычайно разнородная.

Едва ли не треть ее составляли явно дорожные и строительные высокооплачиваемые рабочие. До кризиса было далеко, и они могли потратить три-четыре тысячи на две недели семейного отдыха. Это были хмурые люди в длинных и широких шортах, таких же длинных и широких майках, в золотых цепочках с амулетами на жилистых шеях, с бритыми головами, похожими на шары для боулинга. Их можно было бы принять за мелких гангстеров, если бы не кроткие выражения лиц. Жены в обтягивающих брючках и блистающих всеми металлическими оттенками широких блузах держали руки перед собой, будто изображая рождественских зайчиков или собираясь сдавать отпечатки пальцев – на самом же деле следя, чтобы свет все время падал на дешевые колумбийские изумруды в уродливых оправах. При этом и мужчины, и женщины непрерывно что-то ели. Это, конечно, секрет, но я не люблю рабочий класс.

Здесь же стояли элегантные пары, стройные мужчины в летних пиджаках, тоненькие женщины в платьях из приличных магазинов, с недешевыми сумками и чемоданами – лос-анджелесские адвокаты и врачи, вашингтонские чиновники, архитекторы и дизайнеры, отправляющиеся в свадебное путешествие, скорее всего не первое. Они не смотрели по сторонам, явно тяготясь полутюремной обстановкой и будущими попутчиками. Один из них читал, стоя в очереди, Торо… В общем, ладно, эти хотя бы не чавкали.