Надежда Залина - Линия Маннергейма

Этот период мучительных раздумий совпал с началом взросления. Все считали, что у него, подростка, кардинально поменялся характер по причине возмужания, но на самом деле Вася боялся что-либо говорить, предварительно не проверив, соответствуют ли его слова тому, что он на самом деле думает. Отмалчивался до последнего и, даже припертый к стенке, никогда и ничего не говорил напрямую. Кружил вокруг ответа, боясь приблизиться к нему настолько, чтобы между ним самим и этим ответом не осталось ни малейшего зазора, щели, в которую можно ускользнуть.

В итоге это создало ему многочисленные жизненные проблемы. Его причислили к породе молчунов, которые «себе на уме», а таких любят редко, скорее остерегаются. Одноклассники отдалились от него, в армии, после того как не поступил в военное училище, ему тоже пришлось нелегко. Василий уже подумывал, что не так понял совет доктора, но тут наконец-то повезло.

Перед самым дембелем вызвали его к начальству и предложили пойти в школу милиции. Он по своей привычке не ответил ни да, ни нет, а ушел в раздумья. Через некоторое время сообразил, что в милиции тоже служба и звания, и впервые за долгое время сказал твердое «да». Это полностью совпадало с тем, чего он хотел.

На работе отрицательные качества стали превращаться в плюсы. Умение долго молчать и ходить кругами около нужной темы оказалось ценным преимуществом опера Рядового. Его уважали коллеги и ценило начальство. Стали подходить и чины. В общем и целом, не считая разных частностей, он был доволен судьбой.

Ничем не примечательное дело о драке с поножовщиной между подростками положило конец его карьере. Там не было никаких неясностей, всех задержали по горячим следам и допросили. Растерянные подростки давали сбивчивые показания, но в целом картина была ясна.

Путаница началась после того, как пострадавший от ножевого ранения парень умер в больнице. Все основные свидетели дружно отказались от своих показаний и принялись переводить стрелки на мальчишку, который появился на месте позже всех. С этим Василий Петрович уж как-нибудь разобрался бы, но начальство, раньше не проявлявшее особого интереса к делу, стало вдруг оказывать на него давление, всячески намекая, какой вариант расследования предпочтительнее.

Тут уж его внутренний голос не просто заговорил, а прямо-таки заорал, причем сплошь в нецензурных выражениях. И Василий уперся. Вначале пытался доказать что-то законно, а потом, когда дело зашло в тупик, попер против всех. Выиграть ему конечно же не удалось. Он ругался на совещаниях, спорил с начальством, угрожал свидетелям, чтобы отстоять невиновного.

Парнишку, как ни странно, он все-таки отстоял, а вот себя не смог.

Из органов его выгнали по первому же формальному поводу. Внутренне готовый к подобному, Василий тем не менее ушел в запой на третий же день вынужденного безделья… После того как его комната превратилась в руины и он двинулся «бороться с нечистью» дальше, испуганные соседи вызвали милицию. Приехавший на «скорой» врач констатировал белую горячку. Медбригада с помощью добровольцев несколько часов героически пыталась отправить его в больницу. Больше всего это напоминало попытку изловить и обезвредить взбесившееся животное какой-нибудь особо злобной породы. В итоге его взяли хитростью, в очередной раз наглядно доказав превосходство человеческого разума над миром дикой природы.

Очнулся Василий в больнице под капельницей. Рядом сидела выплакавшая все глаза мать. После долгой реабилитации, мстительно навязанной ему бывшим начальством, он вернулся в родной поселок и принялся лечиться рыбалкой. Каждый день он отправлялся на лодке не столько ловить рыбу, сколько побыть в одиночестве на природе. Неизвестно какой по счету тихий закат принес умиротворение его душе.

Через некоторое время стараниями бывших коллег Василий смог вернуться в милицию, правда, лишь в качестве участкового инспектора. Но, учитывая сомнения врачей в его полном излечении (врач, доставивший его в больницу, так и не смог простить те восемь швов, которыми залатали его голову), это было просто очередным подарком судьбы.

Работать участковым в поселке оказалось делом нехитрым. По сравнению с оперскими буднями, по которым Василий Петрович отчаянно скучал иногда, это было похоже на курорт. Происшествий в поселке практически не наблюдалось, не считая хронической кражи велосипедов – основного средства передвижения деревенских жителей. Еще на турбазе, особенно в сезон, случалось ему утихомиривать не в меру загулявших граждан, но это так, детский сад, да и только. Лучшим в местной работе была возможность разъезжать вместе с рыбнадзором и гонять браконьеров.