– Написать «Новую Атлантиду» было еще моей юношеской мечтой. Но моя молодость была отнюдь не безоблачной, вероятно это научило меня размышлять о сущности мироздания. И вот, спустя много лет, я взялся за «Новую Атлантиду», она, как напоминание о юности, во многом утопична, но я очень дорожил этим детищем.
– Это очень занимательная история, которую многие молодые ученые сделали своей настольной книгой, наряду с «Великим Восстановлением Наук». Но в обоих этих произведениях прослеживается довольно прохладное отношение к религиозным постулатам. Вы открыто призываете народ к атеизму?
– Нет. Атеизм для меня – это тонкий слой льда, по которому один человек может пройти, а целый народ рухнет в бездну. Но при этом многие из великих открытий были встречены в штыки духовенством. Перечеркнув стереотипы и страх перед экспериментами, мы сможем увеличить и число гениев от науки.
– Спасибо вам, сэр Френсис Бэкон, вы преподали замечательный урок сомнения, как своему поколению, так и потомкам.
Я схватила новенькую меховую куртку и поспешила на улицу.
Мелкий дождь. Сумерки. Патетично красивый чужой и холодный город. Неожиданно обрушившийся чужой секрет из зловещего прошлого…
Успокоившись, я юркнула в подвернувшийся на пути ресторанчик, нашла свободное место у большого французского окна, достала мобильный телефон и, немного поколебавшись, набрала уже заученный номер.
– Клаус, я хотела бы поговорить с вами, если еще не очень поздно для совместного ужина. Я посмотрела на улицу и неожиданно для себя толково объяснила свое местонахождение. На часах было без трех минут семь.
– Лечу, – обрадовался он. – Не поздно.
Жаль, что для мороженого слишком холодно.
Я попросила чашку чая с мятой и стала ждать.
Дождь усиливался.
Через четверть часа появился мокрый и взъерошенный доктор наук.
– Место для парковки нашлось только шагах в пятидесяти, за пару минут промок, как пудель, – он тряхнул головой. – Знатный ливень.
– Я вижу, что сорвала вас с места не в самый удачный момент, – быстро сказала я, – поэтому плачу за ужин.
– Ни в коем случае, я имею другое предложение – почему нам просто не выпить токайского вина и не перейти на ты? Одну минуту, я только приведу себя в порядок.
– Мы можем, наконец, поднять бокалы за плодотворное сотрудничество, – от его официоза не осталось и следа, – или мне по-прежнему не доверяют?
– Можем. Одно доказательство сработало железно, его не подделаешь. Я верю вам… тебе. И, как это ни странно, хорошо понимаю, что творилось с Христианом.
– Что в этом странного, вы же оказались перед одинаковым выбором. А выбирать между чувством и долгом всегда нелегко, Христиан предпочел чувство и поплатился за это. Но, как выяснилось, оказался прав. Ты выбрала долг и тоже считаешь, что поступила правильно, но тебя все равно не оставляет чувство вины.
– Причем тут я?
– Но ты же влезла в чужую семью с намерением её разрушить.
Мне захотелось проткнуть его насквозь салатной вилкой.
– Это не так.
– Это очевидно.
– Из ложной посылки рождается ложный вывод, так ведь говорил твой прадед? Я не сделала ни одного шага в этом направлении.
– Почему же не сделала шаг в обратном?
– Видит Бог, я пыталась.
– Может, ты плохо пыталась.
Привык к бесчувственным фигуркам, вот и считает весь мир огромной шахматной доской.
– Может. А может, выбрала дилетантский способ защиты и проиграла.
– Или позиция тебя вполне устраивала?
– Устраивала!? – взорвалась я. – Я постоянно была одна, боялась даже позвонить первой. Ближайшая подруга перестала со мной общаться. Да разве позиция, при которой тебя трусят пригласить на танец, может кого-то устраивать?
– Вряд ли.
– Все мои душевные силы уходили на то, чтобы делать усилие над собой, на то, чтобы сделать усилие еще и над любимым мужчиной меня просто не хватило. Хотя мне не очень приятно говорить об этом.
Клаус задумчиво кивнул головой.
– И ты взялась в одиночку исправлять ошибки двоих. Уехала, оставив себе всю боль, чтобы ненароком не поделиться с тем, кто её причинил. Разве это легко? И разве это не достойное поведение?
Я молчала.
– Признать вину, как ни странно, проще, чем бессилие, – спокойно продолжал Клаус. – Только в чем она заключается? Не устояла перед обожанием? Это естественно. Пожалела? И это бывает. Только выбор человека, а не ситуация, в которой он оказался, способен его по-настоящему характеризовать. Ты, к сожалению, не могла выбрать, кого полюбить, тебе остался только выбор, как поступить, и путь ты предпочла честный, хоть и болезненный, так что ликуй, ни в чем ты не виновата. Правда, это слабое утешение…
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу