Елена Лактионова: Свободных мест нет. Рассказы советских времен (сборник)

Лидка прошлой зимой ездила с девчонками из общежития в такой дом отдыха. Летом это был пионерский лагерь от их завода, а в остальное время отдыхали рабочие. Кормили хорошо, не то что в заводской столовой. В заводской столовке пообедаешь на полтора рубля, из-за стола встаешь – сыт, а через полчаса снова голодный, будто не обедал. А тут вроде то же самое: салат, первое, второе, компот, – а сытно и вкусно.

После завтрака брали в пункте проката лыжи и делали большой круг по лесу и через замерзшее озеро. Лидка вспоминала свой лес и свои зимы. Снегу вот только у них совсем мало, даже в лесу, и редкую зиму удавалось походить на лыжах. Раньше, когда Лидка еще в младших классах училась, зимы были гораздо холоднее, снежнее. Лидка очень любила зимние забавы. Лыжи любила, коньки. За поселком был пруд, зимой там устраивали каток и катались до позднего вечера. До чего было здорово! Порой матери приходили прямо туда, выуживали своих чад и тащили обедать. А теперь пруд не замерзает, лишь по краям покрывается тонкой корочкой. Местные ребятишки на коньках и стоять-то не умеют, и ни лыж, ни санок им даже не покупают. Скучно им там живется.

После ужина в столовой отодвигали к стенам столы и устраивали танцы под магнитофон. Девчонки доставали наряды, вытаскивали привезенные ради такого случая бигуди и щипцы для волос. Настроение у всех было приподнятое; бегали из комнаты в комнату просить что-нибудь очень нужное.

Лиду танцевать приглашали, а знакомств как-то не получалось. Во второй вечер к ней во время танца подсел одни. В темноте зала и не разберешь толком. Почти весь танец они проговорили, перекрикивая громкую музыку, а когда на следующий танец он пригласил Лиду и встал, Лидка увидела, что ее кавалер меньше ее ростом, неказист, да еще в таких обвислых штанах… Но уже неудобно было отказывать и пришлось протанцевать с ним танец, единственно желая, чтобы этого не заметили подружки. Но те, конечно, очень даже заметили и потом, уже в домике, беспардонно спрашивали:

– Ой, Лидка, что это с тобой за хахаль танцевал – меньше тебя? И такой старый – ему ж за тридцать. И в таких стремных штанах – ширинка аж до колен.

– У него там, наверное, до колен и есть, – хихикали другие.

– Это половой гигант. Лидочка, не связывайся с ним, – издевались третьи.

– Наоборот: повезло-то…

А пока, как только кончился танец, Лида, видя, что этот сморчок собирается продолжать знакомство, сказала: «я сейчас приду», а сама ушла. Танцевать ей расхотелось. Но сидеть в домике одной тоже было скучно, и она гуляла по пустынным ярко освещенным фонарями дорожкам, приятно поскрипывая морозным снежком. Было хорошо. На всю базу орал магнитофон из радиорубки:

Лидка вполголоса подпевала магнитофону. Последнюю строчку путала и почему-то пела: «буфетчица Анюта».

И вот в такой дом отдыха выходного дня, где было хороша и весело, не так-то просто допроситься у Петрова путевки. Приговаривая свое неизменное «понимаешь ли» и часто моргая маленькими глазками на грушеобразной голове, он отвечал очередной просительнице:

– А ты у меня и так часто ездишь, понимаешь ли.

– Я?! – изумлялась та. – Что вы, я только одни раз была и то в прошлом году.

Петров недоверчиво моргал глазками и говорил:

– Ну хорошо, мы подумаем.

Это значило, что теперь его нужно «ловить»: звонить, бегать на столярный участок, напоминать о себе, опять просить. Петров никак не мог вспомнить: «куда тебе путевку-то?», а потом оказывалось, что у него уже ничего нет, потому что было очень мало, и он все роздал. Петров сочувствующе и очень жалея, что просительнице ничего не досталось, говорил:

– Ну вот, что же ты раньше ко мне не подходила?

Старые рабочие обращались с Петровым запросто, не церемонясь, потому что знали его еще не профоргом, а простым столяром, в фартуке и стружках – как все остальные.

– Дай, Лексеич, путевку-то человеку, – говорили они. – Чего ты жидишься?

Лидка работала всего второй год и Петрова, как вообще всего начальства, побаивалась, без внутреннего трепета подойти ни к кому не могла. Но вот как-то она «поймала» возле малярки Петрова, набралась храбрости и сказала, что вот, мол, отпуск у нее в феврале, нельзя ли ей путевочку, съездить бы куда-нибудь, а?

Петров долга хлопал глазами, смотрел на смущенную Лидку, потом сказал:

– Пойдем со мной в местком.

Лида как была в старом заскорузлом от краски ватнике, так и пошла. Напарницу только предупредила.