Вячеслав Ворон - Ёсь, или История о том, как не было, но могло бы быть

– Как с такими вот женщинами делать революцию, а таких у нас в столице – большинство, – занудно, проскрипел Троцкин, указывая на стол и пол.

– Поверьте мне, Лев, «такие» первыми пойдут на площадь. Им в жизни не хватает адреналину, – парировала Надя.

– Им не хватает пороху. Как там в пословице: «Есть порох в пороховницах», а?.. – Троцкин запнулся.

– А ягоды в ягодицах, – продолжил Стален. Все дружно рассмеялись.

– Не пошлите, Ёсиф, вам только хиханьки, да хаханьки, а революция – дело серьезное, и от того, как мы ее с вами реализуем, зависит наше будущее, – сказал Троцкин.

– РЭализуем, товарищ Троцкин. Я вам это обеСЧаю, – утвердительно сказал Стален.

– Не ссорьтесь, мальчики, пойдемте лучше погуляем по столице. Вы мне ее покажете и расскажете, где тут чего, – вмешалась в разговор Инесс.

– Вы, конечно же, идите, вам это будет полезно, а мы с Ёсифом дома останемся, приберем пока и отдохнем с дороги, верно, любимый? – Надежда взяла за руку гегемона.

– КАнечно, дАрагая, приберемся, – брызжа слюной, ответил Стален. Он сообразил, что, оставшись наедине с Надей, ему светит большее, и он незамедлительно согласился.

– Вот и славненько, идем, Ёсиф, на кухню, поможешь мне управиться с посудой. Да захвати эти бокалы с собой, – скомандовала Надя и указала на стол.

Ёсиф схватил в свои огромные руки стоявшие на столе бокалы, незаметно для Нади отхлебнул из одного вина и зашагал на кухню.

Джежинскому и Троцкину ничего другого не оставалось, как проследовать за Инессой на улицу, куда она уже успела выпорхнуть. Красота улиц столицы порази ла Инесс. Конечно, отдаленно этот город напомнил ей Амстердам. Но это только отдаленно. Высокие здания, выполненные в стиле позднего Возрождения итальянскими архитекторами, возбуждали творческое воображение Арманд. Доселе она не была в столице. Будучи молодой девчонкой, прямо из Тифлиса уехала в Амстердам и из него не выезжала. Рожала, воспитывала, ждала. И вот она в столице будущей Страны Советов. Это она ощутила, выйдя на набережную реки. Народ не хотел жить по-старому. Всюду сновали мальчишки с листовками и газетами от партии Большевиковой, призывая народ к свержению царя и всей правящей верхушки. Притом делалось это громко и открыто, не обращая внимания на жандармов и сыскных в штатском, коих на улицах столицы было, как собак нерезаных, и коих все беспризорники знали в лицо. Но взять с них было нечего, а сажать некуда. Тюрьмы были переполнены политическими. Вот и чувствовала вся эта шантрапа безнаказанно себя. Время от времени обозлившийся полицмейстер мог припугнуть сорванцов, но не более того, и все становилось, как прежде. Это общее безумие очень порадовало Инесс. Она поняла, что страна находится на пороге исторических свершений. И то, что она, Инесса Ван Арманд, сейчас стоит у истоков этих событий, ее только побуждало к решительным действиям. Она оглядела своих спутников, и ей на мгновение показалось, что они очень комичные персонажи и что с такими пижонами в революции крайне тяжело достичь желаемого. По правую руку с ней шел долговязый худощавый парень с козлобородкой на лице, придающей, по его мнению, интеллигентность, а по левую – такой же тщедушный, но ростом вполовину меньше долговязого. Правда, в лице последнего, была какая-то нотка холода и озлобленности. И это, безусловно, настораживало. Тем более что данный элемент не хотел решать революцию цветами, а только постоянно твердил о порохе и терроре. Она и не предполагала, на что способна личность тщедушного. Она даже не догадывалась, что в столь малом теле и небольшой голове уже давно созрел план захвата власти через террор, и ни Инессы Ван Арманд, ни Джежинского, ни тем более Ёсифа Сталена в этом плане не было. А был только он, Лев Троцкин, и она, Надежда Константиновна Пупская, она – во главе Страны Советов, а он – во главе партии Большевиковой. Пройдя по Английской набережной, путешественники вышли на Сенатскую площадь и, минуя ее, попали в Александровский сад. По всему саду росли яблони и груши. Так как столица находилась севернее Тифлиса, осень полностью вступила в свои права, раскрасив листья деревьев в золотые цвета, придавая праздничный вид всему саду. Красота его завораживала даже Льва Троцкина, лояльно относившегося от рождения ко всему прекрасному. На аллеях восседали уличные художники с мольбертами и красками, предлагающие нарисовать портрет в профиль и анфас, поэты, декламирующие публике свои стихи, музыканты и шуты. Сад дышал творчеством и табаком. Всевозможные забегаловки зазывали копеечными ценами и приятными запахами. Инесс предложила отдохнуть в кафе под звучным названием на французский манер «Каштан-фонтан». Мужчины с легкостью приняли приглашение. И все трое присели перед центральной аллеей за столик. Было довольно прохладно, но лучи ласкового солнца достаточно прогревали веранду кафе. Половой не заставил себя долго ждать. Он живо осведомился у гостей о заказе и немедленно удалился за двери трактира. Через минуту он уже нес на подносе минеральную воду «Боржо». Разлив по стаканам воду, Инесса предложила тост: