Иван Грачев: Город мертвецов и другие истории (сборник)

О том, что нет других миров, потому что другие миры – это мы.

Нет параллельных вселенных, потому что параллельные вселенные – это мы.

Нет микромиров, хранящих свои тайны позади атомной структуры, за молекулярными слоями, потому что и там – тоже мы.

Мы – люди. Мы – человек. Мы все и каждый из нас по отдельности – Вселенная.

И не нужен ни интеллект, ни Бог, чтобы быть счастливым, потому что каждый из нас достоин жить.

Я чувствовал себя гораздо лучше. Мы разговаривали уже полчаса и создавалось ощущение, что никто никуда и не пропадал – просто болтаем по телефону, как в старые, добрые времена. Как в институте, когда только познакомились.

– Помнишь, как мы с тобой разговаривали по стационарному? – спросил я, улыбаясь.

– Ага, у тебя не было денег на мобильнике, и ты постоянно отправлял маячки и запросы о пополнении баланса, чтобы я тебе перезванивала. А потом я узнала, что ты сидишь на попе в прихожке, даже не додумавшись стул притащить.

– Мы вместе рассмеялись. Не было ничего в прошлом, не будет ничего в будущем. Есть только два хороших друга, которые уже очень давно не виделись.

Я рассказал ей о работе, не сказав не слова о том, что было до нее, я рассказал о «смешных историях в психушке, рассказанных мне неким-знакомым-который-там-работает». Мы вместе смеялись над старыми шутками, над шутками, смысл которых был понятен только нам двоим.

Мы здорово проводили время вместе. Будто не было ни помех на линии, ни шума, я закрывал глаза и видел ее – такой, какой она запомнилась мне в расцвете своих лет.

– Эх, знал бы ты, как тяжело мне было понять происходящее вокруг, в первые отрезки времени, – она уже говорила, что у них нет ощущения времени в привычном для нас исчислении. – В какой-то мере – каждая смерть – это смерть для всех жизней, которые заполняют меня, и каждый раз они все недоумевают, типо «Это как так? Я что не в своей постельке в окружении внуков?» или «Проклятые мерзавцы, я Вам пока… Где я?» и все в том же роде.

– А ты действительно со мной сейчас разговариваешь или… м-м-м, даже не знаю… общаешься мысленно? Просто мне до сих пор сложно представить, как духи могут разговаривать с нами ртом и по телефону !

– Ну, за это спасибо этому Вашему ученому. Нет, не ртом, конечно, и не по телефону. Просто этот аппарат нужен для Вас, чтобы слышать и говорить. А я всего лишь концентрируюсь на той жизни, в которой ты знал меня как Наталью и! Та-да!

Так долго подряд я уже не улыбался, по меньшей мере, месяца три. Да точно, как раз около трех месяцев назад мы сидели с Пашкой в торговом центре между сеансами в кинотеатр и ели мороженое. В тот день мы посмотрели три комедии и мультфильм, причем мультфильм был настолько хорош, что мы пошли на него еще раз.

– Ладно тебе пора, – Натка решила поставит точку. – Помни, что каждый достоин жить.

– А что происходит с самоубийцами, – мрачно спросил я.

– Они остаются на второй год. – Она усмехнулась. – Нет, я серьезно, каждому из нас уготован свой путь. Именно поэтому старцы-отшельники просиживают пол-жизни в пещерах, а потом выходят наружу, чтобы поделиться накопленной мудростью и чудесами неизведанной природы, а потом стать святыми мучениками. Потому что нельзя всю жизнь сидеть в заточении в ожидании чуда . Нужно проживать свою жизнь так, как предначертано. А самоубийцы… – она так легко об это говорила, словно рассуждая о списке покупок. – Они возвращаются в свою предыдущую жизнь, чтобы прожить оставшееся время в другом теле. Бывает ведь, когда дети погибают совсем маленькими.

– Знаешь, я до сих пор не понимаю той легкости, с которой ты говоришь о таких ужасных вещах…

– Потому что это нормально . В смерти нет ничего противоестественного. – Она чуть помолчала. – У Вашего мира еще столько открытий впереди…

И все… Гудки и белый шум…

– Алло, Паша. Пойдем в кино. Да, конечно, можешь и Маринку с ребенком взять. Я, так скажем, угощаю.

Я положил трубку. Взял большой лист бумаги и написал на нем лежавшим рядом со стационарным телефоном маркером: «До лучших времен». И накрыл этим листком «Фенофон», после чего вытащил из него все соединительные провода. Когда-нибудь, может быть, эти лучшие времена настанут.

Выходя из квартиры, я не стал выключать свет. Если сегодня его зажгли во мне, почему я должен его прятать? Пусть все видят.

Представьте, что Ваш ребенок учится в школе. Ему от двенадцати до шестнадцати лет. Он не является надеждой школы, но и не разочаровывает своими неудачами. Вполне себе среднестатистического ума подросток.