Milla Smith - Судьба амазонки

– Пауль?

– Я уж думал, что вы забыли, как меня зовут.

– Как можно забыть своего спасителя, – поддержала она шутливый тон.

– Однако вы так и не воспользовалась моей визиткой.

– Не было необходимости.

– Вы не продали золотой нагрудник?

Мария грустно покачала головой:

– Нет. А вы теперь спонсор пансиона?

– Не первый день уже, вы не внимательны при разборе документов.

– Я недолго замещаю директора. Она скоро вернётся. Может, вам лучше пообщаться с ней.

– Увы, у меня больше не будет времени, – соврал Пауль. – Придётся вам самостоятельно показывать мне достижения пансиона. Поедем?

Он открыл дверцу машины перед миловидной женщиной, и та уже собиралась сесть на сиденье рядом с водителем, когда от дома по дорожке примчалась София:

– А меня бросаете? – впопыхах она забыла поздороваться.

– Софи, я же тебе сказала, что еду на работу на часок. Посиди дома.

– А Пауль почему в пансион едет? Я тоже хочу посмотреть, где буду учиться. Мам, ты меня так редко берёшь туда, ну пожалуйста, – в голосе юной художницы появились угрожающе высокие нотки, а на глаза готовы были навернуться слёзы.

– Пусть едет, – легко сдался Пауль, хотя присутствие свидетеля никак не вписывалось в его планы.

Он также открыл перед девочкой дверцу, ведущую на заднее сиденье, но Софи не торопилась на предложенное место, она с нескрываемым восхищением разглядывала лакированные бока спортивного авто. Мария нетерпеливо подогнала дочь:

– Садись, чего тянешь? Сама напросилась…

– Мам, смотри, какой рисунок здесь, – голосок Софии прерывался от восхищения.

Женщина тоже подошла, чтобы посмотреть, и замерла. Как могла она не обратить внимания на роскошную аэрографию, изменившую вид машины до неузнаваемости? На месте робкого наброска маленькой девочки красовалось колючее растение – чертополох. Художник передал самую суть неприхотливого и дикого цветка, добившись почти стереоэффекта. Мощные шипы угрожающе топорщились, казалось, они могут поцарапать неосторожного прохожего, слишком близко прошедшего к авто. И тем не менее истинная природная красота во всей своей необузданной страсти к жизни сквозила в каждом лепестке пышных лиловых цветков. Яркие краски выигрышно смотрелись на строгом чёрном фоне, придавая экзотической агрессивности стильному силуэту машины.

Пауль был откровенно доволен произведённым впечатлением. Мать и дочь как заворожённые глядели на работу настоящего профессионала, которого не без труда нашёл бизнесмен, чтобы добиться желаемого результата. Единственный из многих художников, с которыми он беседовал, смог предложить ему эскиз, в котором Пауль углядел воплощение своей смелой задумки.

– А почему не розы, а какие-то сорняки? – единственное, что смущало недогадливого ребёнка.

– Жизнестойкие, сильные – более подходящие символы для мужчины, к тому же они мне близки и по другим причинам, но это долгая история, – Пауль скромно умолчал о своей затерявшейся в веках родословной. – Нам пора?

Спутницы сели в машину и долго без умолку обсуждали потрясшую их картину.

В пансионе ещё не закончились занятия, когда трое «проверяющих» начали свою инспекцию по этажам и коридорам старинной обители. Современные классы, превосходный интерьер, отличное оборудование – хозяйки учреждения все душевные силы вкладывали в необычный пансион. Прежние выпускницы, добившиеся определённого статуса в жизни, никогда не забывали родной школы, открывшей перед ними новые горизонты. Помогали средствами и заботливые родители, и опекуны отправленных на обучение девочек: кто в пределах своих возможностей, а кто и практически всю прибыль отдавал, как это делал сейчас Пауль. Мария с гордостью демонстрировала достижения, которые были нужны школе не только для поднятия престижа: во главу угла ставились интересы детей. Она с упоением рассказывала о перспективах пансиона. И всё же Пауль на протяжении всей «экскурсии» ощущал неведомый дух, витающий в стенах заведения, который незримо объединял разных и сперва чуждых друг другу людей под своё начало. Под конец обхода, облокотившись на бортик манежа и с удовольствием наблюдая, как начинающие наездницы осваивают азы рискованной науки, он не удержался и поведал о странном чувстве, вызванном от посещения школы. Мария ответила не сразу:

– Мы все это чувствуем, но предпочитаем объяснять намоленностью места. Здесь всегда был женский монастырь, поклонялись покровительницам женщин. Всё объяснимо… Только…