Вадим Норд - Ошибка юной Анны

Как обычно, придется пожертвовать тем, чем жертвовать проще всего – работой над диссертацией. Это уже входит в привычку. Пора, ради пущей правдивости, назвать «диссертационные» дни «резервными», или «днями для срочных дел». Но, если говорить начистоту, то два, три или четыре дня диссертацию не спасут и существенно работу над ней не продвинут. А тут коллега просит помочь разобраться в сложной проблеме, в важной проблеме. С одной стороны – диссертация, с другой – уголовное дело по обвинению в халатности, повлекшей за собой смерть пациентки. Серьезное дело, решаются судьбы нескольких человек и одной клиники. Врач, осужденный за халатность, в профессиональном смысле обречен. Путь в хорошие учреждения ему заказан. Если он не прощается с медициной, а продолжает работать, то на большее, чем должность дежуранта в «скоропомощной» больнице или врача районной поликлиники рассчитывать не может. Для клиники один-единственный случай халатности с летальным исходом может стать поистине роковым. Репутации зарабатываются долго, а рушатся в один момент. Однако же и халатность в медицине встречается не так уж и редко. Некоторые циники даже позволяют себе шуточки, связывая халатность с халатами, мол, если носишь халат, то поневоле начинаешь халатно относиться к своим обязанностям. Но это не тот случай, когда шутки уместны. Если просят помочь и ты можешь это сделать, то надо помочь, пусть даже и просьба не совсем по душе. Александру больше нравилось лечить, чем выступать в роли эксперта.

– Скажите, Вадим Родионович, а кому принадлежала идея пригласить меня в качестве эксперта? – пользуясь паузой, спросил Александр.

– Мне, – удивленно и с каким-то едва уловимым вызовом ответил собеседник и, не дожидаясь дальнейших вопросов, пустился в объяснения: – Я считаю, что ваша кандидатура подходит идеально. Мы с вами никогда не пересекались в делах, у нас нет взаимных интересов, вас никто не сможет упрекнуть в заведомой предвзятости. Это был первый главный критерий, потому что сами понимаете, что…

– Понимаю, – поспешно сказал Александр, немного утомившись многословием Вадима Родионовича.

– Второй главный критерий – ваш профессионализм…

Про свой профессионализм Александр слушал не очень внимательно – прикидывал в уме, как лучше перекроить свое расписание. Рассчитывать на один-два дня было бы немного опрометчиво, но трех для полного ознакомления с ситуацией хватит вполне. Да-да, именно трех, ведь предстоит не просто знакомство с делом, но и кое-какие бюрократические формальности, на которые тоже потребуется время. Со среды по пятницу будет удобнее всего, так придется переносить всего одну операцию, четверговую. Пациентка как раз хотела прооперироваться как можно скорее (никакой необходимости, просто характер такой, «торопыжливый», как говорила бабушка), вот и будет ей новый подбородок в понедельник прямо с утра. Нет, лучше во вторник, пусть понедельник останется в запасе, мало ли что. Деловые встречи сдвигались гораздо легче операций, тем более что с кем-то можно переговорить по скайпу, а с кем-то обменяться письмами. Современный деловой этикет позволяет решать огромное количество дел удаленно-дистанционно. Вот чего нельзя делать по скайпу, так это проводить собеседования с кандидатами в сотрудники. Чтобы правильно оценить человека, его надо видеть вживую. Ничего страшного, пятничные собеседования можно объединить с теми, что назначены на вторник. Очень удобно проводить собеседования в конце рабочего дня, если процесс и затянется, то другим планам не помешает… Александр дослушал дифирамбы до конца и сказал, что согласен выступить в роли эксперта и готов приехать в следующую среду. Вадим Родионович обрадовался, пообещал забронировать «приличный номер в приличном отеле», встретить и «организовать все наилучшим образом». Александр на это ответил, что номер он забронирует сам и встречать его не надо, достаточно будет договориться со следователем, чтобы тот смог увидеть его сразу после приезда, объяснить суть дела и выдать материалы для ознакомления. На том и закончили. Александр тряхнул головой, отгоняя продолжавший звучать эхом в правом ухе прилипчиво-приторный баритон Вадима Родионовича, и набрал в поисковике «Клиника «Палуксэ» Нижний Новгород смерть пациентки». Попутно подивился странному названию клиники. Имя Поллукса [1]изменили для благозвучия? Зачем? Или то первые слоги фамилий учредителей, распространенный вариант «конструирования» названий. Какие-нибудь Павлов, Луков и Сэй Бао.

Читать дальше