Слава Сэ: Весь сантехник в одной стопке (сборник)

Глаза автор оформила с дерзким вызовом, слив в один компот аллюзии раннего Гогена, гротескный кич Лотрека и базовый принцип модернизма – «Много туши не бывает!».

– Какая странная тишина! – вдруг насторожилась Незабудкина. И посмотрела, чтоб убедиться. А на заднем сиденье уже сидело всё, что думает Ляля о французской живописи начала прошлого века.

Поражённая красотой и чувственной мощью мирового импрессионизма, расцветшего там, где у других детей обычно видна голова, Незабудкина исполнила тройной ритбергер. Прямо за рулём. Окружающие водители приветствовали фигуру весёлыми криками: «Идиота обрубок!», «Выбрось свои права!» и «Куда прёшь, обезьяна вислоухая!».

Конечно, Ляле не следовало в таком виде показываться матери. Это была девичья беспечность. Мать тоже женщина, ей завидно. Надо было выскакивать из машины и бежать к людям, навстречу восторгам прогрессивных людей, понимающих высокий мейк-ап.

Незабудкина решила, что выпускать на лёд такое Боттичелли нельзя. Все ведь убегут, и будет скучно. Внутренний Люсин Мойдодыр поклялся поймать искусство, подтащить к воде и превратить обратно в ребёнка. А горячую воду на каток не завезли. И водостойкая тушь дерзко рассмеялась в лицо внутреннему Люсиному Мойдодыру. Но и тот оказался не промах, и вскоре фигуристка Алика С. выкатилась на лёд с лицом, которое вы не сможете себе представить, если не видели позднего Моне. Ну, эти его пруд, кувшинки, солнечные блики на воде… Собственно, блики и составили суть Лялиного образа.

А сегодня Ляля сказала:

– Когда вырасту, стану дядей.

И я её прекрасно понимаю.

У Ляли в попе дырка. Это ужас. В молодости её не было. Но вчера Ляля выросла и пошла мыть попу сама. И нашла в себе ужасную новость.

И сразу наступило проливное горе. Слёзы по сто каратов прожигали ковёр, а на кафеле высыхали солёными розами.

В прежние годы, когда детство было не таким жестоким, а голуби вырастали с собаку, попой занимались специальные люди из числа обученной родни. Мыли чисто, но молча. А вчера Ляля проверила, чивой-то там, и мир стал сер.

Раньше-то хорошо жилось с весёлой, а главное, целой попой. Форма, цвет, аромат, звучание – всё было безупречно. Персики считали этот зад лучшим среди себя и старались подражать во всём. И вдруг в самом центре датского королевства находится дырка, тревожная, как свист в ночи. Сразу сделалось неспокойно, а вдруг кто туда залезет? Или ещё хуже – выползет?

В романах про женщин пишут так: «Вся в слезах, с разметавшимися волосами, она кинулась к отцу». В литературе принято скакать к отцу всякий раз, едва заметив у мужа лишних детей от трёх тайных браков или, опять же, если негодяй-сосед-плантатор ворвался ночью, повалил и таки да, сделал в попе дырку.

Конечно, в романах перегиб. Ляля бежала не вся в слезах, а только по пояс.

Теперь про Лялиного отца. Это немногословный мужчина с романтическим шрамом на мозге. Всем известны его бескорыстная лень и дурная фантазия, превосходящая возможности бога. Например, только он умеет сфотографировать человека так, чтобы вышел чёрный квадрат, знаменитая картина. А когда готовит свинину с овощами, сам решает, класть туда фасоль или нет. И потом – выбросить всё вместе с кастрюлей или сначала выковырять мясо. Потому что интуиция в нём и сила духа. Именно он заклеил мячик изолентой, разбил им люстру, подмёл и спрятал осколки в диван. Только такой отец сумеет помочь, если попа прохудилась.

Ляля аккуратно залила родителя по пояс, чтобы потом можно было написать: «Отец и дочь, все в слезах». И потребовала оценить ущерб визуально, повернушись к миру передом, к отцу задом – посмотри, какая там, ужас!

Что дырка маленькая и даже симпатичная, не стало аргументом. Покой и воля не наступили.

Но совершенно внезапно, на 354-й странице, отец признаётся, что дыркозадость – это у них семейное. И он сам, и мать их Люся, и лохматая сестра Машка – все они не герметичны. Более того, пуканье – это не абстрактный голос из дивана.

При всей своей непостижимости внезапный скетч из жизни ягодиц Лялю позабавил. Когнитивный диссонанс перестал быть таким уж диссонансным. Конечно, жаль, что мы оказались не семья принцесс, зато есть тема для беседы со Светкой и Юлькой, подругами по младшей группе детсада. Вот они удивятся.

Ляля встретила на улице друга по имени Иван, он шёл с отцом в неведомую даль.