Роман Волков - Моя снежная мечта, или Как стать победительницей

К девяти вечера дом Тобуроковых, как и все дома в деревне, затих и погрузился в сон. Вокруг была темнота и тишина. Ни единого звука. И это оглушало девушку. Она снова вспомнила Москву. Постоянный шум. Машины, смех, песни, лай собак. Там никогда не было полностью темно и тихо. И везде, на каждом квадратном метре были люди. В соседних комнатах, на других этажах. Сбоку, снизу, сверху. Везде. И теперь, лежа в своей комнате, на своей узкой железной кровати с пуховой периной, она думала о том, что на полкилометра вокруг нет никаких людей, кроме ее стариков в соседней комнате. Что ближайший фонарь светит в двух километрах отсюда, возле сельпо. А шуметь по ночам тут некому, кроме мышей в погребе.

Девушка осторожно поднялась, чтобы не скрипеть пружинами кровати. Подошла к окну. Снаружи все было белым и снова кружились огромные хлопья снега. Беззвучно ударяясь в стекло, они сползали вниз и громоздились на раме. Наташа представила, как они залепляют полностью окно снаружи. И уже чувствовала себя здесь так, словно оказалась внутри сугроба. Звуки и свет были приглушенными, мысли тоже словно лежали в вате – ленивые и тяжелые. Надо было долго копаться в голове, чтобы найти их и додумать. Они постоянно путались, ускользали, перемешивались.

Наташа очень надеялась на лес. Свой лес. Что он вылечит ее, проветрит голову. Что, уйдя туда, она сможет наконец разложить все в своей голове и понять, что делать дальше. Утром она взяла рюкзак, охотничьи лыжи, надела тулуп, валенки и отправилась в лес. На опушке, как и было запланировано, Наташа встретила рассвет.

Она пила чай из термоса, ела бутерброды с сыром и смотрела на красно-оранжевое солнце в морозной дымке. Облака вокруг него были розовые и сиреневые. Сиреневые окружали солнце тоненькими черточками, как следы от реактивных самолетов, а розовые походили на сахарную вату. В этом свете запорошенные снегом ели казались огромными космическими куклами в розовых платьях. Впервые за много дней Наташа почувствовала радость и покой. Ей вдруг показалось, что сегодня будет хороший день и она непременно найдет в лесу ответ. Оставалось только продумать маршрут, которым она пойдет. Не стоит заходить слишком глубоко в чащу. Первые два дня она решила двигаться вперед, в глубь тайги. Пока еще можно ходить туда одной, медведи еще в спячке, а про шатунов тут давно не слышали.

Гвоздев задумчиво глядел в иллюминатор, до конца не переварив всю информацию, что буквально пару часов назад, будто окатив ушатом ледяной воды, вывалил на него тренер Валерьянов.

«Такого даже в кино не увидишь! – думал Виталий, – Вот я дурак! У девочки такая травма детства! А я еще наорал на нее! И дверью хлопнул на прощание! – Виталий зажмурил глаза и протер их пальцами. – Сам виноват – самому и исправлять! Извинюсь и верну ее!» – в конце концов решил он и с облегчением уснул.

До Чаадаевки не ходили электрички, маршрутки и автобусы, и это стало первым неприятным препятствием для Гвоздева. Мучительно соображая, что делать в такой ситуации, он вышел из маленького кафетерия на автовокзале Горно-Алтайска и огляделся. Незнакомый городок навевал тоскливые мысли. Виталий не думал, что путь будет настолько труден, но в этот момент рядом затормозила старенькая праворульная иномарка.

– Куда тебе, земляк? – спросил его усатый пожилой мужчина, сидевший за рулем.

– Деревня Чаадаевка, в тайге. Знаете, где это?

Тренер уже приготовился к отказу, но, к немалому удивлению, таксист произнес:

– Поехали, садись, – потом вытащил из бардачка потертую карту и добавил: – Далековато будет. По говору слышу, из Москвы?

Во время поездки Виталий успел познакомиться с таксистом. Звали его Филипп, он приехал в Горно-Алтайск только вчера и еще не успел освоиться. Однако, увидев продрогшего Виталия, решил, что это долг сибиряка – помочь человеку в беде, куда бы ни пришлось ехать. Гвоздев был безмерно благодарен таксисту и твердо решил по приезде в деревню щедро его отблагодарить. Всю первую половину пути мужчины общались, рассказывая друг другу истории из жизни, но уже через час Виталий крепко уснул и не просыпался до самого конца. Филипп потряс его за плечо:

– Приехали, брат!

Гвоздев протер глаза и сквозь мутные холодные окна автомобиля увидел огромные снежные поля. Рядом с машиной одиноко стоял домик с обычной вывеской: «Продукты».

– А это точно Чаадаевка? – не без тревоги в голосе спросил тренер Филиппа.