Роман Волков - Подарки ревности

«Последняя неделя в родном городе. Надо закрыть все открытые дела, проститься с каждым другом, приятелем и просто знакомым. Пенза, я тебя люблю. Москва, я тебя тоже уже люблю, но пока немного боюсь…

А вообще, если уж совсем честно, кроме любви к этим двум городам, ну и к моей семье, конечно, о настоящей любви мне сказать нечего. Значит, она обязательно меня найдет!»

28 августа в 11:04

– Мама, лонгслив! Толстовка – это в чем Лев Толстой в своей деревне ходил! Такая рубаха до колен, расшитая, веревочкой перевязанная! А вот это правильно называется лонгслив! И он мне очень нравится! Ну как ты считаешь?

– Самый настоящий слив, Рита! Слив засчитан!

Продавец еще раз повернул белую кофту от мамы к дочке.

– Очень вам пойдет! Вы примерьте, примерьте! Белый цвет, яркий, контрастом к черным волосам…

– Мам, ну красиво же!

– Красиво, если бы ты у меня парнем была! А ты девушка! Что ты себя уродуешь этими шмотками пацанскими!

Молодая брюнетка сжала губы и повернулась к крепкому мужчине с легкой проседью. Он скучал в углу, шлепая ладонью большую боксерскую грушу.

– Пап! – с отчаянием в голосе крикнула брюнетка. – Ну правда, ну скажи маме!

– А ты папу не приплетай! Игорь, ну когда она у нас вырастет! Что ты ей подыгрываешь всегда! – уже стала сдаваться женщина.

– Время придет – и вырастет. Марго, тебе в самом деле идет. Как, говоришь? Лонгслив? Покупаем и пошли дальше. Надоело мне тут, – закончил папа и перед выходом из магазина так сильно ударил грушу, что она закачалась и зазвенела на своих цепях.

Теперь у Марго (ну конечно Марго, она ненавидела это дурацкое имя Рита) появился замечательный комплект: белый лонгслив от HenryLloyd, узкие светло-голубые джинсы Levi’s и желтые ботинки Timberland. И выглядела она, конечно, не как пацанка (пацанки носили дешевые китайские спортивные костюмы, как и пацаны), а как европейская девушка с рабочих окраин.

Очень красивая и яркая! И сильная! И уверенная в себе! Она шла по улице, руки в карманы, взгляд голубых глаз тяжелый, цепкий и равнодушный (это она так считала). Черные волосы развевались на теплом весеннем ветру, и на нее заглядывались проходящие мимо мужчины, парни и даже старички! И это было так приятно! Она заметила, как какой-то седовласый джентльмен, этакий профессор, даже развернулся на сто восемьдесят градусов, чтобы попялиться на Марго с тыла, за что и получил от своей спутницы увесистую оплеуху.

«Ай-яй-яй, ревновать нехорошо», – мысленно погрозила даме пальчиком девушка. Хотя, впрочем, в этом возрасте «за пятьдесят», который вообще невозможно представить, многое кажется совсем по-другому.

Да, Марго сильная! Ну а с кем еще общаться, кроме как с сильными? Может, с нагламуренными клубными мальчиками? Буэ! Марго от таких тошнило. Да, впрочем, она и не пройдет фейсконтроль в эти клубы! А если бы и прошла – зачем? Клубы она тоже не переваривала. Марго – уличная девчонка, и она всегда будет тусить с парнями с района! С самыми интересными, спортивными, сильными! Потому что приятно, когда за тобой ухаживают самые лучшие!

Городской район – вещь глобальная. Тут живут десятки тысяч семей, и парней, выходит, тоже тысячи. Из тех, на кого вообще можно обратить интерес, – сотни. Можно очень четко отбросить всех этих эмо, готов, панков, гопников в одну сторону; ботанов и зубрил – в другую, просто неинтересных – в третью, клубных красавчиков и пикаперов [1]– вообще забыть и растереть. И кто останется? Только настоящие парни, словно бы из того самого прошлого, сильные, но скромные, яркие, но не пускающие пыль в глаза, те самые парни из рабочих кварталов! Те парни, с которыми Марго дружила с детства, с которыми целовалась, танцевала медленные танцы и спала в палатке в соседних спальных мешках.

И сейчас пришло время с ними проститься.

«Парни, парни, ребята из моего двора, – думала Марго, пробираясь через заросли сирени, – вот наши дорожки и расходятся. В этом нашем сонном городе, в этом райончике у меня нет будущего. Тут даже не надо родителей цитировать – я сама все понимаю. Да и у вас будущего нет. Куда вам идти после ваших техникумов? Повезет тому, кого возьмут в шиномонтажку или продавцом в магазин техники… А что будет с остальными?..»

Марго жила в неблагополучном районе, из тех, которые в последнее время стали именовать «депрессивными». Железная дорога, чадящие трубы заводов (впрочем, заводы почти все закрылись и перестали дымить), хмурые рабочие, серое небо и бетонные заборы. Но как же там было здорово и интересно играть с друзьями! Плющить монетки на рельсах, прыгать с вагонов, воровать катафотики для велосипедов из баков промзон… Много было хорошего, но – всему свое время.