Женя Маркер - Курсанты. Путь к звёздам

Дымский с Тарановым проводили Алену до платформы, посадили на электричку и отправились в казарму.

– Знаешь, чем мы отличаемся от юнкеров? – спросил неожиданно Семён.

– Сто лет назад юнкера зубрили уставы и перечисляли лиц императорской фамилии. А мы изучаем марксистско-ленинскую философию, международное коммунистическое и рабочее движение, историю КПСС.

Марк шел с умиротворенным настроением, которое у него появлялось в момент полной сытости.

– Я не о том… У юнкеров было понятие чести, а курсантов его нет!

– Почему? А комсомольская, партийная?

– Э-э-э. Не лукавь. Там другое. Русский офицер всегда по чести жил и по долгу чести служил. И кодекс чести русского офицера сложился лет сто назад, а то и раньше.

– Я читал. Его сформулировал после японской войны один ротмистр Кульчицкий, отец известного поэта. – Историческими событиями Марка удивить невозможно, и друг об этом знал.

– Того, что немцы расстреляли в сорок третьем?

– Ага. Так вот, по «Советам молодому офицеру» Валентина Кульчицкого писались правила даже для советских гвардейцев. Много чего в них есть важного не только для офицера, но и любого мужчины.

– Что, например?

– И не вспомню всего… – Марк напрягся, вспоминая строчки. – Не обещай, если ты не уверен, что можешь исполнить обещание.

– Это понятно…

– Не откровенничай – пожалеешь. Помни: язык мой – враг мой!

– Это про меня…

– Знать нужно границу, где кончается полная достоинства вежливость и начинается низкопоклонство.

– Вот это про наше время!

– Избегай денежных счетов с товарищами…

– Ясное дело, деньги вечно портят отношения.

– Не принимай на свой счет обидных замечаний, приколов, насмешек, сказанных вслед…

– А это ты на себе испытал не раз!

– Точно. Особенно на первом курсе. В этом кодексе много пунктов. Примерно, как в уставе КПСС – про обязанности и права коммуниста. Только написано короче…

– А значит, четче и понятнее. Но я тебя вот еще о чем хочу сказать.

– Гони свой вариант!

– Наш курсант тыкает, чокает, может взять чужое, размахивает руками на улице, курит на ходу, не уступает место старшим, читает через чужое плечо.

– Точно, как Шурик в «Операции «Ы» у студентки, которую Наталья Варлей играла…

Если б, как Шурик… Курсант чамкает, когда ест, скребет по тарелке, не умеет держать в руках нож и вилку…

Ага, облизывает миску, если очень вкусно.

Орет, как у себя дома, и ходит по улице, как по степи; может встать буквой «зю» и не отойти в сторону, чтобы завязать шнурки; харкает на пол…

– Это уже перебор! Чего тебя понесло? Кто плюнул на тебя сверху и попал?…

– Дружище! Понаблюдай сам.

– Хотя, да. На трассе кросса плюют почти все. Бежишь последним, как за верблюдами, и хлюпаешь по чужим соплям. Может только два-три курсанта к краю отбегут, сморкнутся и дальше в строй встанут.

– И никто на это не обращает внимание. Нас никто повседневной этике не учит. Замечания мы не делаем друг другу? Представь князя или графа, ковыряющего в носу, как Барыга. Как-то их иначе воспитывали.

– Ну, да. Это из того житейского посыла, что «балерины тоже какают»… У нас в стране не учат элементарным вещам. Считается, что семья всё должна привить или школа. Только уроков я таких не помню…

– Ага. Давно дневальным туалет убирал? Кто там забывает смывать за собой и оставляет на очке газеты дерьмом вверх, не моет руки после… Не наши ли курсанты?

– Они.

– Когда люди перестанут обращать внимание на все эти элементарные вещи, мир изменится так, что в нем не захочешь жить. Например, все станут тыкать пальцем, когда что-то захотят показать соседу.

– Ладно тебе, это невозможно… Это наши утренние разговоры о пролетариате подвигли тебя на негатив.

– Поверь, пройдут годы, и все станут тогда указывать пальцем. И это станет общественной нормой, люди привыкнут.

– Только не я.

Сразу иммигрируй в Антарктиду! Или Антарктику!

Куда примут…

В казарме шло построение личного состава под руководством старшины. Две шеренги курсантов стояли, переминаясь с ноги на ногу, и было видно, что стоят они не пять минут, а гораздо больше. Обычное построение с вечерней проверкой длится быстро, а тут по какой-то причине оно затянулось. Оказалось, что Марка вычислили, как он покинул казарму без разрешения. А Таранов опоздал из увольнения на пять минут. С их появлением строй зароптал…