Настоящее – вот оно. Невозможных возможностей нет – есть возможные из невозможностей. Но на самом деле есть возможность того, что есть и невозможные невозможности, и возможные невозможности, и невозможные возможности, и возможные возможности. Возможная возможность (быть здесь в тексте) овозможивается-осуществляется, и я действительно здесь невозможный в невозмутимой сложности и страшности. И я действительно действителен пока, чуть-чуть действую, хотя бы в рамках возможного. Так сложно складывать эту песню весьма несложную возможно. Эта непохожая на другие непохожие друг на друга песни похожа своей несхожестью и невозможной похожестью на всё похожее из песен.
Прочие непохожие песни прочны, пока похожи на непохожесть, и эта песня сама по себе прочна и прочее, она иная, относительно прочих, впрочем. Невозможно прочитать всё это с первого возможного раза? Возможно с не первой и тем самым невозможной попытки.
Чай без заварки, без сахара, без кипятка – это возможный кофе без кофе, без сахара, без кипятка, без молока, это, может быть, ключевая вода без возможности кипятить, сахарить и засыпать заваркой. Только одного предложения, возможно, не хватает, но вот и оно, как это ни невозможно, написано.
Р.Н. 24.03.2003 Провинциал Е. Напалкову
1.
Процесс валяния в траве, прогресс налицо на лице, технозвёздочка веломеханизма мягкомехово обняла мою штанину и я упал на берег. И как только волшебное пиво не раскололось на кривые зеркала? Секундовые попевки радиодинамиков «Искусство последнего дня» – это кирпичи реальности…
Ненужное сочетание функциональной музыки и образов-архетипов рекламирует всё, что угодно. Я пью обычное бутылочное. Я всё ещё в траве, крутится колесо, нет смысла в смысле.
2.
Сквозняка нет, но нагромоздить нужно себя в порядок. Это влюблённость в процесс созерцания причудливых годиков. «Да – А. Ц. обозревает нас» А я валяюсь в траве, обременённый велосипедом. Не мудрено, ведь ветер и пиво, ветер и пиво, и скрипка может смеяться. Чем не сюжет? Словоохотливая скрипка скачет назойливо-весело по поляне. Нежность – нагромождённое, лёгкое как летнее платье лето. Все женщины прекрасны.
3.
В полулете в полуботах на полувелосипеде – в глазах снежинки – лежу в траве, пиво уцелело, нет скучнее, нет проще развития, чем отсутствие присутствия здесь. Слова не нужны, и вместо того, чтобы бежать слушать квартет Гайдна, я нирванюсь-ленюсь в кафе «Бегущая безделица», здесь на траве, где отсутствие присутствия меня. Ну и пафос с ними в наличии. Многоточием можно прикрыть отсутствие сюжета. Я не умею уметь, я умею не уметь, умею греметь, и шарики крутятся, я здесь отсутствую, делать мне больше нечего. Плыву по теченью, плыву.
4.
«Два тракториста, напившихся пива идут отдыхать на бугор». «Пусть идут неуклюже». Мороз приходит на улицу и 8-я Шостаковича сопровождает телепередачи о страшном прошлом, да-да курить вредно. Длинные ноги уличных фильмов способны достать. В способных на это фильмах есть язычества чуть-чуть. Я не знаю, как договорить эту мысль, но солнце поёт, поэтому неважно, что и как, и зачем. Разве можно быть самым возможным из тех, что «я есть я»? И что ещё можно в далёкой перспективе найти из овозможенного-мороженого? Вот так-то.
5.
Я упал с велосипеда с велосипедом этим самым – этим самым – этим самым жёлтым бутылочным солнцем и как оно только оно не раскололось…
Можно привыкать к Нью-Йорку, питаясь апельсиновой коркой и погрузиться со временем в самосозерцание, как и в Уфе-городе, в городе драгоценном, и бороться с тошнотой, с трезвостью, с пьянством, с собственным имиджем, с толстыми писателями, с диагональными поэтами с бесплатных книгоприлавков. И возвращаться к себе, как это и не было-было вычурно.
Рустам нуриев
Для тех, кто в пути
Сидя на берегу Янцзы, Ци Шао думал и мыл ноги в воде. Вода, будучи мягкой субстанцией, не обращала внимания ни на ноги, ни на Ци Шао, именно об этом и думал он самый. Ведь если мягкое побеждает крепкое, то и вода ни в чем не старалась убедить Ци Шао; Ци Шао потому-то и задумался о той мере или грани непротивления естественному ходу вещей. В этом-то и состояла школа.
«Не надо торопить события» – вдруг осознал сидящий на берегу.
«Он ещё вернется» – думала река. Трудно представить, как думают реки, да и если не вернется именно этот Ци Шао, появится любой-другой и, однажды побывав у Янцзы, уйдёт просветленным.
Читать дальше