Галина Булахова - Волки

Кузьмич вообще-то практически не пил. Но иногда позволял себе, как говорится, когда накатит.

Он выгреб золу, принёс дрова и разжёг заново печку. Огонь разгорелся, весело треща. Кузьмич поставил чайник на огонь, накинул на плечи телогрейку и вышел на крыльцо. Закурил. Взгляд его, ни на чём, не останавливаясь, спокойно скользил: по двору, по ограде, по замерзшему озеру, за которым виднелся лес. Думать не хотелось ни о чём. Вдруг его внимание привлекла группа мужиков, которые шли, возбуждённо о чём-то говоря. Наконец, Кузьмич различил там деда Василия и еще троих: один был из охотнадзора, Матвей Степаныч, и двое местных, Иван Матюхин и сын его Прохор.

Кузьмич зашел в хату, качая от негодования головою: «Растрезвонил, старый хрен! Эти Матюхины, охотнички без царя в голове». Кого-кого, но только не их ему хотелось видеть. Он снял чайник с печки, насыпал чаю в заварной чайничек, залил кипятком. Посмотрел в окно: они уже стояли около его калитки. Вышел на крыльцо:

– Чем обязан столь знатным гостям?

– Ты это!.. Пригласи нас в дом, что ли, – говорил дед Василий, оглядываясь на Матвея Степаныча.

– Ну, заходите.

– Ты это!.. Рысь свою убери!

– Что, испугались, охотнички?

Берта как чувствовала. Она стояла у калитки, в оборонительной позе, резко мяукая.

– Забери свою рысь! У нас к тебе есть очень серьёзный разговор, – говорил Матвей Степанович, косясь на неё.

Кузьмич спустился с крыльца, думая:

«Знаю я всё. Знаю, зачем вы пришли. Даже Берта знает, что вам надо».

Он спустился, взял Берту за ошейник и держал её так, пока они не зашли в дом. Затем присел, погладил её и тут же почувствовал, что Берта ведёт себя как-то не так: она огрыгзнулась, зашипела, лязгнула зубами, и со всего духа вдруг рванула в лес, перепрыгнув через забор.

«Вот это да! Это нехорошо, очень нехорошо», – подумал Кузьмич, тяжело вздыхая, заходя следом за дедом Василием и закрывая дверь. У Кузьмича было неприятное ощущение. Он зашёл, обошёл незваную делегацию и теперь стоял около печки, почти в такой же оборонительной позе, как и Берта.

– Кузьмич, ты чего такой напряжённый? – начал, было, дед Василий.

– Да я ничего!.. Чай будете?

– А может, – Иван, посмотрев на своего сына Прохора, и вынул бутыль самогона. – По маленькой? Кузьмич? А?

– Нет, звиняйте, не пью, – и добавил для большей убедительности: – Вообще не пью.

– Ой, ли? – тут же вставил дед.

Кузьмич взглянул на него и, подойдя вплотную, спросил:

– Твоих рук дело?

– Так, это… А что такое? Всё по закону! Вон, постановление у тебя на руках. Давай, Кузьмич, организовывай охоту, мы за этим к тебе, – прошептал тот в ответ.

– Значит, волков хотите? – Он долго и пристально оглядывал всех. – А вы спросили, они вообще есть? Вы их, где видели последний раз?

И, подойдя вплотную к Ивану Матюхину, тихо сказал

– Побыстренькому захотелось деньжат срубить!? На бухло заработать? Что, твоя Катерина конкретно прижала?

И уже с ненавистью оглянулся на деда. Тот, увидев этот взгляд, стал перебирать ногами, продвигаясь к выходу.

– Фёдор Кузьмич, – начал многозначительно Матвей Степаныч, – давай обойдёмся без лишних разговоров. Постановление оттуда, – он поднял палец вверх, – поэтому хочешь ты иди не хочешь, а придётся выполнять. Извини, Фёдор, но это твоя работа.

– Ладно, раз без лишних разговоров, тогда давайте приходите завтра, с утречка.

– Вот это другой разговор, Кузьмич. Чего брать с собой-то? – с заискивающей улыбкой спросил дед Василий.

– Ничего не надо. Сами приходите. Надо просто пока разработать план охоты, подумать, что да как.

Наконец, за последним закрылась дверь. Кузьмич стоял и смотрел им вслед.

«Придётся отдать им эту стаю… – думал Кузьмич. – Иначе можно и работы лишиться. С начальством не поспоришь. Где тут потом работу найдёшь. Уже нарывался раньше. Предупредили конкретно. Жалко стаю».

Где-то глубоко в душе кто-то говорил: «Ты предатель!!!»

К этой стае, которую он обнаружил там, в лесу, далеко-далеко, Кузьмич питал особую симпатию. Может, потому, что она единственная, уцелевшая от многочисленных облав. Он был недавно там, видел эту стаю, знал, что именно у этой матёрой волчицы дед Василий забрал весь выводок. «И как только этот старый пень, нашёл? Ведь это чёрт знает где! Что и говорить, опытный охотник».

Кузьмич хлопотал во дворе по хозяйству, продолжая думать:

«По-моему там трое пришлых, значит, всего, получается, стая состоит из одиннадцати особей. Охотников маловато, флажковать не получится».