Шульц пил и плавал до обеда
Шульц пил и плавал до обеда,
Потом с обеда и до полуночи
И дева с ним сливалась сладким бредом,
Из Осетра ему заглядывая в очи…
И Шульц в них видел небо с солнцем,
И чуть позднее небо, но с луной,
Он в Осетре вдруг ощутил ее колодце
И таял с нею в ласке внеземной…
И лишь на берегу, уже под утро
Он ощущал ее в сырой траве
И потом, вздохнув, заметил мудро,
Что люди редко здесь принадлежат себе…
Цикенбаум с чудною любовью
В Оке встречает яркий миг,
Он обжигает деву жаркой кровью,
Лаская страстно нежный лик…
В волнах словно русалкой обладая,
Он сливается с блаженною весной
И ощущает, как слеза ее святая
Прохладой освежает вечный зной…
На берегу зарывшись в сладостных коленях,
Он в ее лоне плавал в забытьи,
Он ощущал поток загадочных творений
Соединяют их в рождении зари…
Он обитал в ее неведомой пещере,
Собрав весь мир в таинственный астрал,
Он понимал, что в этой райской дщери,
Он как в ловушку зверь уже попал…
И в плену ее порывов исступленья
Он разрастался тенью от огня,
Вздымающего в Вечность поколенья,
Взятых просто волшебством из сна…
Так мысль, сама с собой летая,
Профессору как дева отдалась,
А за нею дев безумных стаи
С ним в Оке рождали снова связь…
Стоит жара и Цикенбаум
С прекрасной девой водку пьет
И тешит ее чудным древом,
Спускаясь в лоно нежных вод…
В Оке блистает небо с солнцем,
И двое сладостно плывут,
Профессор весь в ее колодце,
Жизнь продлевает ловкий плут…
И стонет благостная дева,
Профессор чарами любви
Добился верного посева
И шепчет образу: Живи!
Невидим в образе ребенок,
Но исторгаемый поток
Уже пронзителен и тонок,
Творит из Вечности восторг…
Поймала дева наслажденье
И вдруг уснула на волнах,
И Цикенбаум с вдохновеньем
Укрыл ее собой в кустах…
И снова образы ребенка
Впускает в лоно Цикенбаум
И плачет радостно девчонка,
Вмиг потерявшая свой разум…
Цикенбаум тает в нежной плоти
Цикенбаум тает в нежной плоти
Девы плавающей в звездах под луной
И горя в нежнейшей позолоте,
Шепчет берег омываемый волной…
Дева тоже шепчет и смеется,
От профессора она сошла с ума,
Ее лоно как волшебное колодце
Вмиг раскрыло ему сладкие края…
В страстных чувствах раскрываются кораллы,
Кружа в глубинах обручи колец,
Безумной девою исхлестан, окровавлен,
Цикенбаум в волнах замер как творец…
Осуществленные в прекрасном отраженье,
У них глаза блестят от нежных слез,
Тьма погружений из таинственных мгновений
В волнах Оки соткало царство грез…
Не просил любви и страсти Цикенбаум,
Девы сами налетали на него,
У Оки теряя ночью разум,
С ним в Оке сближались все легко…
В чем причина появления экстаза,
Профессор в девах чуял тайну,
Но мозг его не слушался, зараза,
И трясло его от них необычайно…
И ладно бы одна, другая, третья,
Так этих дев блаженных просто тьма,
Как будто их к нему сдувает ветер,
Лишая Цикенбаума ума…
Профессор хочет сделать передышку,
Но девы тащат вновь его в Оку,
Какой уж там останется умишко
В объятьях дев в реке, в кустах на берегу…
Везде безумно стонет Цикенбаум,
Словно в беспамятстве на помощь всех зовет
И снова дев к нему бежит орава,
Создавать и наслажденье, и народ…
Цикенбаум на холме читал стихи
Святому робкому и кроткому созданью
Цикенбаум на холме читал стихи,
Ока внизу несла сиянье Мирозданья
И были двое сладостно близки…
Своей внезапной жаждою познанья
С исходящим светом от ночной реки,
Профессор плавал рыбой в обладанье
И дева тоже, схватив две его руки…
Они лишь чудом ощутили проницанье
И были тени их прозрачны и легки, —
От одного безумного касанья
Кричат все девы и рыдают мужики…
К Цикенбауму на берегу Оки
Подкралась дева в черной маске,
Он спал один в тени ольхи
И неожиданно во сне почуял ласки…
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу