Виктория Габышева - Любовь, или Пускай смеются дети (сборник)

Маша наконец попала в вожделенный закуток. Освободился еще один, и Надя, стараясь не дышать, мотнула головой на вопросительный Изкин взгляд:

– Иди, я потом.

Специфическая вонь, казалось, не действовала на курящих.

– Египетская? – поинтересовался у Нади кто-то, не удосужившись уточнить, что именно. Без того всем понятно.

– Мг-м, – кивнула она и замерла в ужасе от дикого вопля, раздавшегося там, куда удалилась Иза.

Прошел миг ступора, и все, включая вылетевшую из своей кабинки Машу, столпившись у входа в узкий пенал, снова оцепенели.

Пол в кабинке был залит кровью, в которой плавали темные страшные сгустки… и подол шикарной шубы. Вполне живая Иза стояла на коленях, склонившись головой над умопомрачительно грязным унитазом, и копалась в нем руками…

Она уже не кричала. Кричала Маша:

– Шуба, Изка! Ты что! Ты что, Изка, шуба! Шуба-а-а!!!

От крайнего изумления и страха Маша не могла найти слов. Остальные потрясенно молчали.

– Спятила! – взвизгнул кто-то через мгновение.

– Сами вы спятили, – огрызнулась Изка, не поднимая от унитаза головы, и как-то странно пискнула, а следом послышался громкий кошачий плач.

Иза начала стягивать с себя шубу, хватая ее окровавленными руками…

Когда она выходила из кабинки, женщины поспешно расступились. Оглянувшись, Надя удивилась, сколько их успело набежать. Вроде всего три курили у двери… То маленькое, синюшно-красное, что Иза завернула в шубу, продолжало пронзительно плакать. И женщины разом заговорили:

– Мамочки мои!

– Ребенок!

– Милицию надо вызвать!

– Это девка молодая скинула, я видела ее, я видела, как она шла! – заголосила одна из «курилок».

– Сука какая!

– Шла и шаталась, я еще подумала…

– Мальчик… – сказала Иза, растерянно и счастливо улыбаясь. Щеки у нее были мокрые и черные от размазанной туши. – Я ему ротик почистила, он и закричал… Надя, ты можешь свой шарфик дать? Головку ему надо закутать, а у меня, видишь, шарф дурацкий, шифоновый…

Милиционеры с трудом разжали Изкины пальцы, чтобы подоспевший врач занялся ребенком. Надя подобрала с пола безнадежно испорченное египетское чудо… В роддом женщины поехали вместе.

– Ты что, Изка! Шуба, шуба… – плакала Маша, обнимая подругу.

…Следующий девичник справляли у Нади. Иза не пришла: ее сыну Андрюшке исполнился год.

Когда-то больше всего на свете я боялась оказаться рядом со вставшей на дыбы лошадью. Представляете, как я себя чувствовала?! Лошади – самые классные животные, а мне страшно, потому что они огромные. Особенно когда на задние ноги поднимаются. Видела в парке, когда ждала своей очереди «прокатиться». Ужас! Никогда не забуду: две меня.

В то, что я боюсь лошадей, никто не верил. Только мама. Поэтому, когда меня спрашивали: «Девочка, давай прокатимся на лошадке?», мама сразу же отвечала: «Девочка не хочет». «А почему?» – приставали к ней «лошадники». «А потому!» – не церемонясь с ними, отвечала мама и на всякий случай брала меня за руку, чтобы никто не мог силком усадить меня на лошадь.

Кстати, мама всегда говорила, что ничего постыдного в таких страхах нет. Некоторые даже собственной тени боятся. И ничего, живут.

«Любой страх можно преодолеть», – убеждала меня моя дорогая мама, а я ей не верила, потому что на себе проверяла. Даже в парк ходила, чтобы на лошади прокатиться. Ничего не вышло: снова испугалась, и поэтому получилось только на пони. А это совсем не то, скажу я вам. Такое чувство, будто на трехколесном велосипеде катишься, только еще потряхивает.

Из-за этого мама меня водила к психологу. Непонятно только: зачем? Как будто делать мне больше нечего, как лошадей рисовать, больших и маленьких. Сначала, главное, большая лошадь, а я рядом с ней – маленькая, а потом я большая, а лошадь мне по колено. Первый рисунок психолог посоветовала сжечь, а второй – повесить над кроватью. Я еще подумала тогда: «Спасибо, съесть не просят, уже хорошо».

Мама тогда сразу увидела, что мне у психолога не понравилось. Даже мороженое мне купила и предложила в кино сходить. Но я не захотела. Не захотела, и все. «Отстаньте все от меня! Все равно лошадей боюсь, что бы вы ни делали!»

– Тогда не подходи к ним! – рассердилась мама и быстро пошла вперед, как будто меня рядом не было.

И я тащилась за ней полдороги, пока она не обернулась и не спросила меня про то, чего я хочу на самом деле.

– На самом деле я хочу лошадь.