Том Перротта: Оставленные

– Привет, Джилл! – окликнул ее сидевший за рулем Скотт, опуская тонированное стекло. Из стерео-магнитолы неслась песня Боба Марли, про трех пташек, а на лице Скотта сияла его фирменная экзальтированная улыбка. – Где прячешься?

– Нигде, – ответила она, надеясь, что не выглядит настолько же ошеломленной, насколько себя чувствует.

Прищурившись, он внимательно посмотрел на спальник в ее руке, на сумку, перекинутую через плечо и грудь. Адам, сидевший в пассажирском кресле, перегнулся на своем месте, и в глубине окна, прямо за головой Скотта, чуть выше нее, нарисовалось его симпатичное лицо, один в один как у брата.

– Ушла из дома? – спросил Скотт.

– Ага, – ответила она. – Думаю к цирку прибиться.

Скотт поразмыслил несколько секунд и одобрительно хмыкнул.

– Круто. Подвезти?

Автомобиль ждал ее в условленном месте. Впереди сидели двое мужчин, Лори открыла заднюю дверцу и устроилась за ними. В ушах все еще звенело от выстрела; казалось, ее обволакивает гул, словно твердая звуковая оболочка отделяла ее от остального мира.

И слава богу.

Она сознавала, что мужчины смотрят на нее, и недоумевала, что их не устраивает. Спустя мгновение один из них, тот, что сидел в пассажирском сиденье – загорелый, с задубелой от постоянного пребывания на улице кожей, – достал из бардачка пакет на струнном замке, вроде тех, в которых замораживают продукты, открыл его и протянул ей.

Ну да , опомнилась Лори. Оружие. Они хотят, чтоб я вернула им пистолет.

Двумя пальцами, как это делают следователи в фильмах, она подняла пистолет и опустила его в пакет, стараясь не думать о том, с каким трудом она вытаскивала его из руки Мег. Мужчина деловито кивнул и запечатал пакет.

Улики , подумала Лори. Нужно избавиться от улик.

Водитель, казалось, был чем-то расстроен. Круглолицый молодой парень с глазами чуть навыкате, он все стучал себя по лбу, словно напоминал дураку, чтобы тот немного подумал. Лори никак не могла сообразить, что тот хочет сказать, пока мужчина на пассажирском сиденье не сунул ей в руки салфетку.

Бедняжка Мег , думала Лори, поднося салфетку ко лбу, которая тут же пропиталась чем-то мокрым и липким. Храбрая бедняжка Мег.

Мужчина в пассажирском кресле все подавал и подавал ей салфетки, а водитель показывал на своем лице, где еще ей нужно вытереться. Было бы проще, если б она смотрелась в зеркало, но все трое понимали, что это плохая идея.

Наконец водитель отвернулся и завел мотор. Они покатили по улице Лейквуд к Вашингтонскому бульвару. Лори откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.

Храбрая, храбрая Мег.

Через какое-то время она посмотрела в окно. Они покидали Мейплтон и въезжали в Джиффорд, возможно, направляясь к автостраде Гарден-Стейт-Паркуэй. Она понятия не имела, куда ее везут, да и какая была разница? Куда отвезут, там она и останется, и будет ждать конца, конца своей жизни и всех остальных.

Недолго уже.

В «БМВ» имелось встроенное спутниковое радио, и это было классно. Том пытался слушать его несколько раз по пути из Кембриджа, но приходилось сильно убавлять звук, чтобы не тревожить малышку и не раздражать Кристину. Теперь же радио гремело на всю катушку, а он ловил разные радиостанции, передававшие традиционный хип-хоп, альтернативный рок, ностальгические композиции восьмидесятых, старый «волосатый» металл, – что больше нравилось. А вот радиостанцию, передающую импровизации в стиле «джем», он игнорировал, рассудив, что такой музыки с лихвой наслушается в Поконах.

Теперь, мчась по автостраде, он меньше мучился сомнениями. Трудно было заставить себя покинуть Мейплтон. Уже почти на выезде из города у него сдали нервы, он развернулся и поехал проверять, как там малышка. И так было три раза, пока наконец-то, собравшись с духом, он не рванул вперед, убедив себя в том, что девочка не пропадет. Перед отъездом он покормил и перепеленал ее, так что пару часиков, рассудил Том, она поспит, а к тому времени кто-нибудь из его родных вернется домой и позаботится о ней. Или кто-то из соседей услышит ее плач. Может быть, он позвонит отцу со следующей автостоянки, вроде как случайно, поздоровается, спросит, как дела, удостоверится, что все в порядке. Если никто не ответит, всегда можно позвонить в полицию с таксофона и, не называя себя, сообщить о подкидыше на Ловелл-террас. Но он надеялся, что до этого не дойдет.

В душе Том был уверен, что принял правильное решение. Он не мог остаться в Мейплтоне, не мог вернуться в отчий дом, к прежней жизни, – во всяком случае, без Кристины. Но и взять ребенка с собой он тоже не мог. Он не был ее отцом, у него не было ни работы, ни денег, ни жилья. Малышке будет гораздо лучше с его папой и с Джилл, если они решат оставить ее у себя. Или в приемной семье, где ее будут любить, обеспечат ей благополучие и безопасность – все то, чего никогда не смог бы дать ей Том, по крайней мере, если он не хотел превратить их жизни в жалкое существование.