Себастьян Фолкс - Возможная жизнь

Ни один из супругов не улыбнулся. «Может, использование литературной метафоры выдает во мне иностранца? – подумал Джеффри. – Но обратит ли на это внимание французский крестьянин?» Между тем беседа приняла более спокойный оборот: его мать, Лимож, фарфоровая фабрика, капитуляция Франции, величие ее народа. Джеффри никогда не считал свое владение разговорным французским чем-то из ряда вон выходящим – во всяком случае, не больше, чем умение ездить на велосипеде или выбивать мяч за пределы поля; он просто впитал этот язык дома. Ни у кого из преподавателей к устной речи Джеффри претензий никогда не было, хотя ему часто пеняли за несданные вовремя сочинения. Тем не менее женщина казалась недовольной. Может, с произношением что-то не так? – гадал Джеффри. Не перенял ли он у матери, сам того не ведая, какой-нибудь французский эквивалент грубоватого корнуолльского выговора?

Впрочем, муж ее, слушая Джеффри, энергично кивал и, похоже, понимал – и разделял – его нетерпеливое желание оказаться в гуще событий. Супруги крепко пожали ему руку и направили по коридору к мистеру Грину, а тот отвел его в маленький соседний кабинет, где сидел мужчина в штатском, лысый и с трубкой; он тоже крепко пожал Джеффри руку и указал на кресло.

– Доктор Сэмюэлс, – сказал мистер Грин. – Это Тальбот.

Сэмюэлс заглянул в лежавший на его столе список имен, кивнул. Мистер Грин вышел.

– С чего вы решили, что справитесь с такой работой? – резко осведомился Сэмюэлс.

– Пока что мне о ней почти ничего не рассказывали. Но я говорю по-французски. Я физически здоров. И очень хочу принести пользу.

– Как по-вашему, могли бы вы убить человека?

– Человека?

– Ни за что? Голыми руками?

– Ну. Если бы меня этому обучили. И если бы это было необходимо.

– Что значит «необходимо»?

– В порядке самозащиты. Или защиты кого-то другого.

– А в интересах страны?

– Я. пожалуй, да.

Смотревший в окно Сэмюэлс повернулся вместе с креслом, чтобы взглянуть Джеффри в глаза.

– Теперь займемся словесными ассоциациями. Я произношу слово, а вы в ответ говорите первое, какое придет в голову, не задумываясь. Самое первое.

– Хорошо, – Джеффри облизал губы. Это все равно что защищать калитку от Альфа Гоувера.

– Отец.

– Исповедник.

– Мать.

– Настоятельница.

– Мальчик.

– С-пальчик.

– Дитя.

– Природы.

– Вы не могли бы делать короткие паузы перед?..

– Вы вроде сказали, что этого нельзя.

– Сказал, но вы просто завершаете словесные клише. А мне нужно знать, какую картину или чувство пробуждает в вас слово.

– Ладно.

– Еврей.

– Избранники. Библия.

– Только одно слово. Франция.

– Очертания на карте.

– Попробуем еще раз. Одно слово. Франция.

– Луара.

– Утрата.

– Смерть.

– Победа.

– Крикет.

– Секс.

– Похоть.

– Думаю, довольно. У вас есть девушка?

– Нет. Я же в армии. Мы женщин почти не видим.

– А до войны?

– В школе, где я преподавал, женщин не было. Только прислуга, но их набирали из приюта для душевнобольных. В университете я приглашал девушек-землячек на балы нашего колледжа.

– Вы с кем-нибудь из них спали?

– Нет. Нет, это были девушки другого сорта.

– Сильное ли у вас либидо?

– Не знаю. Смотря что считать нормой. Девушки мне вообще-то нравятся.

– У вас возникали когда-либо гомосексуальные чувства? Например, в армии?

Джеффри, вспомнив потных «мушкетеров», подавил смешок.

– Там тоже люди другого сорта.

Доктор Сэмюэлс откинулся в кресле.

– Попав за границу, вы можете увидеть такое, чего не видели никогда. То, чего никто из нас не видел. Мы не знаем. Вы могли бы назвать себя устойчивым человеком?

– Да, думаю, мог бы.

– Когда вы в последний раз плакали?

Джеффри надолго задумался, потом покачал головой.

– Не помню. Наверное, лет в девять, в десять.

– Вы не испытываете дискомфорта наедине с собой? Есть у вас внутренние ресурсы? Мысленные?

– Надеюсь, что есть.

– Вы единственный ребенок в семье?

– Да.

Сэмюэлс встал.

– Беседа окончена. У меня больше нет вопросов.

– Господи, Тальбот, ты должен пристроить меня к этим французским делам, – сказал Трембат, выслушав тем же вечером рассказ Джеффри.

– Посмотрю, может, и получится. Правда, твой французский, сколько помню, не так уж хорош.

– Тебе-то откуда знать? Мы же учились на разных курсах.

– У нас была пара общих занятий по разговорной практике со старой мадам, как ее, – когда ваш преподаватель заболел, помнишь?