Лиана Мориарти - Последний шанс

Софи просыпается рано и идет в ванную, чтобы взглянуть на герпес. Болячка почти прошла, от нее осталось лишь маленькое пятнышко, как след бледно-розовой губной помады. Жаль, что она не может преодолеть это свое унизительное чувство к Кэллуму: так славно было бы просто дружить с ним, а на душе остался бы лишь крошечный, почти незаметный шрам.

Софи чистит зубы, обдумывая, какую шоковую терапию назначит себе для выработки отвращения к Кэллуму. Каждый раз, вспоминая о Кэллуме, она будет сильно щипать себя за руку повыше локтя. Она натренирует свое сознание, как крысу в лабиринте. Сегодня подходящий день для начала тренировок, потому что она сможет занять свой ум мыслями о новой жизни. Вчера в китайском ресторане они с матерью неожиданно придумали новый план по развитию карьеры Софи.

Дело было так. Гретель вспомнила о той мошеннице-медиуме, которую они встретили в корейской бане и которая вещала про ауру цвета жженого сахара.

«Ну какие могут быть положительные изменения в карьере, если ты, считай, и так уже достигла потолка?!» – недоумевала мать.

Софи согласилась: последние два года на службе все было очень гладко, и, хотя работа ей по-прежнему нравилась, она и впрямь достигла своего потолка, так что стремиться больше было уже не к чему. А потом… Потом Софи вдруг призналась матери, что всегда мечтала: однажды, когда у нее будут дети (ха!), она бросит работу и станет заниматься (в качестве фрилансера) чем-то совершенно другим, например проводить мастер-классы по дегустации вина или, быть может, консультировать тинейджеров или ожесточенных молодых преступников (красивых и небритых), – у нее ведь богатый опыт, в отделе кадров поневоле станешь психологом. А уж как бы ей хотелось снова играть на скрипке в струнном квартете, как это было в университете. Гретель заметила, что Софи не очень представляет себе, сколько свободного времени у нее будет с ребенком. И внесла предложение: почему бы Софи, учитывая, что у нее теперь есть собственный дом и ей не надо выплачивать ипотеку, просто-напросто не уволиться с работы и не начать прямо сейчас воплощать в жизнь некоторые – если не все – свои идеи?!

И теперь получается, что пророчество мошенницы-медиума сбылось: сегодня Софи сидит с блокнотом, обдумывая свой новый стиль жизни и удивляясь, почему прежде это никогда не приходило ей в голову. Наверняка это заинтересовало бы Кэллума, – при этой мысли Софи немедленно сильно щиплет себя за руку, отчего у нее на глазах выступают слезы. Она ставит компакт-диск с Евой Кассиди, вспоминает, что сказал Кэллум об этом альбоме, – и снова щиплет себя за руку. Похоже, способности к обучению у Софи ниже, чем у среднестатистической крысы.

Она стоит у раковины, наливая себе в чашку чай, когда вдруг видит на террасе незнакомца, который прижимается лицом к стеклу, вглядываясь в комнату. Софи в испуге отскакивает, пролив кипяток на руку и разбив чашку.

Дверь моментально распахивается, и всю кухню заполняет мужчина – высокий, худой и бледный.

– Извините, что напугал вас. Я думал, дома никого нет. Я не убийца с топором. Я друг Кэллума, хотя, разумеется, одно другому не мешает: Кэллум вполне мог подружиться и с маньяком, чисто теоретически. – Говоря все это, он берет Софи за руку и подставляет ее кисть под струю холодной воды. – О господи, надеюсь это не слишком серьезно! Наверное, я напугал вас до смерти. Это была ваша любимая чашка?

– Ничего страшного.

Софи улыбается, и мужчина улыбается в ответ. У него грустная, понимающая улыбка, как будто он знает, что жизнь к нему не слишком благосклонна, однако со своей стороны делает все возможное.

– Я Эд, – представляется незваный гость и вдруг переходит на «ты»: – А ты Софи. Мы были знакомы очень давно. Ты не помнишь меня?

И вдруг она со щемящим чувством узнает эту печальную улыбку.

– Эдди Рипл! – ахает Софи и, к собственному удивлению, отдернув из-под крана мокрую обожженную руку, встает на цыпочки и обнимает его за шею.

Грейс и Кэллум вместе застилают постель. Он говорит:

– Эд собирается зайти к Софи, чтобы узнать, не надо ли ей покрасить дом. Он думает, что вроде как знал ее раньше.

Грейс приподнимает матрас и засовывает под него край простыни. После вечера Годовщины Софи послала ей большой букет цветов, но они с тех пор еще не виделись. Странно, что Софи так и не зашла к ним. Странно также, что Кэллум вплоть до этого момента ни разу не упоминал про Софи. Грейс кажется, что тем вечером между ее мужем и соседкой что-то произошло, и от этого она чувствует себя виноватой, поскольку это она их подтолкнула. Эти двое сделались невольными марионетками в игре Грейс, которая решила уйти из жизни и отдать супруга другой женщине. Но они все-таки не деревянные куклы, у них есть собственные мозги, и они не должны были безоговорочно согласиться на чужой план, оправдывает себя Грейс.