Лиана Мориарти - Последний шанс

Грейс познабливает, и все происходящее кажется ей каким-то нереальным. У нее до сих пор саднит в горле, как будто кто-то пытался задушить ее. К тому же болит нога, в том месте, где мать вколола ей эпипен. Грейс не позволяет себе думать о том, что случилось вчера. Она просто наслаждается тем, что кислород беспрепятственно поступает в легкие. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Лаура снимает с блюда алюминиевую крышку и с отвращением морщит нос:

– Фу, как можно таким кормить больных? Что за бардак тут у них творится? Только взгляни на этот сэндвич. Несвежий хлеб. Отвратительно! Ты очень голодная? Может, лучше потерпишь до дому? Когда я разговаривала с Вероникой, она сказала, что морозильник у тебя забит едой. Одних только лазаний она насчитала одиннадцать штук.

– Это любимое блюдо Кэллума, – поясняет Грейс.

– Ты всегда, насколько мне помнится, была против полуфабрикатов. – Мать умолкает и тычет наманикюренным пальцем в сэндвич. – Признайся, ты умышленно съела вчера этот пирожок?

Грейс комкает в пальцах тонкое больничное одеяло и дышит. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Ей не хочется думать о том, что ее План провалился. Ей хочется просто наслаждаться дыханием.

– Обычно ты так осторожна, – говорит Лаура.

Грейс с усилием отвечает:

– Я позабыла, что в самосу положили орехи, потому что была расстроена.

– Расстроена, – повторяет Лаура. – И чем же ты была расстроена?

Грейс вместо ответа спрашивает:

– Помнишь, как однажды в детстве я на твоих глазах чуть не съела батончик с кунжутом?

Лаура улыбается, как будто услышала любимую шутку:

– Конечно помню. В тринадцать лет ты была строптивой.

– Я думала, ты дашь мне умереть.

– Я поняла, что ты блефуешь.

– Но я тогда правда решила, что ты позволишь мне умереть.

– О-о… – Лаура закатывает глаза. – Получается, я нанесла тебе психологическую травму? Ты это хочешь сказать? Знаешь, после того как твой отец нас бросил, у меня была нелегкая жизнь. Хорошо Марджи быть идеальной мамочкой. У нее имелся муж!

– Ага, дядюшка Рон, супруг всем на зависть! – говорит Грейс своим обычным голосом. Она чувствует прилив сил.

– Так или иначе, муж не бросил ее, как меня. – Лаура критически изучает свои ногти и вынимает из сумки крем для рук. – Честно говоря, у меня не было ни малейших наклонностей к материнству, как у Марджи. В детстве она вечно играла в куклы, а я – с маминой косметикой. Грейс, мне очень жаль, но попадаются такие женщины, которые лишены материнского инстинкта. Во время путешествия я много думала и пришла к заключению, что просто не готова была стать матерью. И в общем-то, не особенно хотела рожать, это твой отец мечтал завести ребенка! Надеюсь, тебя мои откровения не слишком шокируют? Но, Грейс, это правда, и пора уже нам в нашей семье начать говорить правду. Так вот, потом, когда твой отец бросил нас ради той суки с роскошным бюстом, которая даже готовить толком не умела, я ничего не стала делать, а просто плыла по течению. Много лет я чувствовала себя несчастной. Господи, это же кому сказать: я полжизни горевала и убивалась по дантисту ! Меня вдруг осенило, когда я в Лувре смотрела на «Мону Лизу». Это было настоящее прозрение. Знаешь, есть что-то в этой ее проницательной ухмылочке. Наверняка думает: «Ясное дело, все мужики сволочи и подонки, а нам, женщинам, надо просто собраться с духом и быть счастливыми». Я решила, что мне нужно коренным образом изменить свою жизнь. Собираюсь начать с химического пилинга, потому что моя кожа просто ужасна, правда?

– Вот она, волшебная сила искусства! Значит, когда ты разглядывала «Мону Лизу», на тебя внезапно снизошло озарение и ты решила сделать химический пилинг?

Грейс смеется. Ей кажется, будто она впервые после долгого перерыва глотнула шампанского и в крови ее бродят пузырьки.

– А что такого? Эта процедура поможет мне вновь обрести уверенность в своей внешности. Хочу начать с внешнего, а потом заняться внутренним миром. Я собираюсь также записаться в университет и прослушать какой-нибудь курс. Например, по истории искусства. Или что-нибудь про керамику. Между прочим, ты не единственная в нашей семье обладаешь художественными наклонностями. И уж определенно талант достался тебе не от отца! А еще я попытаюсь стать хорошей бабушкой для Джейка. Не милой хлопотливой бабулей, а увлеченной, разносторонней и модно одетой бабушкой. Я буду водить внука по музеям и все такое. Разумеется, когда он подрастет. Не теперь. Боюсь, сейчас я не смогу быть тебе особенно полезной. Честно говоря, младенцы внушают мне ужас.