Амели Нотомб - Тайны сердца. Загадка имени

Мари недостаточно было испытывать счастье, ей нужно было продемонстрировать это счастье тем, кому не так повезло. Вот почему она сблизилась со своей старшей сестрой и каждое воскресенье приглашала ее вместе с семьей на обед. Ад вымощен добрыми намерениями; в равной степени намерения самые мелочные могут принести искреннюю радость. Брижит, которая была женщиной мягкой и доброй, обрадовалась и сказала мужу:

– Материнство пошло сестре на пользу. Теперь она не такая воображала и хочет со мной общаться. Мне это приятно.

– Ты права, дорогая. Я ее больше не узнаю, она расцвела и стала очаровательна.

В присутствии Брижит Мари сияла и постоянно думала: «Она вышла замуж за кровельщика и обзавелась двумя глупыми и некрасивыми дочерями, как же она должна мне завидовать!» На самом деле Брижит, которой очень нравилась ее жизнь, радовалась успехам сестры. Вероника и Натали обожали Диану и Николя. Ален прекрасно ладил с Оливье. Воскресные обеды доставляли всем искреннее удовольствие.

Диана преклонялась перед кузинами, которые были на пару лет старше ее: они были близняшками. Ей казались изумительными две девочки, которые были схожи абсолютно во всем, даже в своей упитанности и привычке постоянно улыбаться. А тетя Брижит была такая милая и каждый раз приносила ей коробку шоколадных конфет.

Однажды после воскресного обеда и кофе Брижит предложила племяннице еще одну конфету – та обожала сладости. Мари вмешалась:

– Ни в коем случае. От них толстеют.

– Ну что ты, Мари, твоя дочь худая как спичка! – сказала Брижит.

– Вот пускай такой и остается, – отрезала Мари.

Диана вздрогнула от голоса, каким заговорила мать. Сами слова были не слишком любезными, но куда хуже была сухая манера, в какой они произносились, и смысл их не ускользнул от девочки: «Мне не нравится, когда моя дочь получает удовольствие». Она увидела, что тетя Брижит тоже это заметила и была шокирована. Девочка терпеть не могла, когда появлялись свидетели жесткого отношения к ней матери, потому что, если в глубине души она и находила этому успокоительное объяснение, другим это объяснение она изложить не могла, как не могла и приобщить их к собственной космогонии, которая в данном случае формулировалась следующим образом: «Богиня любит меня, но странным образом, она не любит показывать мне, что любит меня, потому что я девочка и ее любовь ко мне – секрет».

Тетя Брижит тайком от сестры обняла племянницу и прошептала ей на ушко:

– У меня шоколадка в руке, сейчас я положу ее тебе в ладошку.

– Нет, спасибо, тетя, мне не хочется.

Тетя не стала настаивать, только в растерянности посмотрела на малышку.

Когда Брижит с семьей уходили домой, Мари всегда отпускала язвительные комментарии: «Близняшки еще больше растолстели, верно?» или: «Вы заметили, как Ален наворачивает: можно подумать, его дома не кормят!».

Оливье только улыбался в ответ на эти колкости, в которых видел свидетельство теплых отношений между сестрами.

В два с половиной года Диана пошла в детский сад. И была в полном восторге. Воспитательница оказалась милой, длинные волосы ей очень шли. У нее не было той же проблемы, что у богини, она с любовью относилась и к девочкам, и к мальчикам, что и демонстрировала без всякого стеснения. Диана была такой паинькой, что воспитательница души в ней не чаяла, она обнимала ее, и девочка с упоением чувствовала, как длинные волосы ласкают ее лицо.

Обычно за Дианой в детский сад приходила бабушка. Воспитательница целовала девочку в обе щеки и говорила: «До завтра, моя дорогая!» Вне себя от счастья, малышка кидалась в объятия бабушки.

Иногда за дочерью приходила мать. Передача власти от одного божества к другому оказалась делом деликатным. Воспитательница подбегала, чтобы сказать Мари добрые слова о Диане. Она не замечала, как мать поджимает губы, а девочка бледнеет.

Однажды выведенная из себя мать заявила Диане в машине:

– Я не выношу эту женщину, надо будет перевести тебя в другой детский сад.

У ребенка хватило присутствия духа сообщить:

– В столовой она не дала мне добавку шоколадного мусса.

Наверно, мама пересмотрела свое решение, потому что больше о переводе речь не заходила.

А тем временем Николя рос. Он шел по стопам сестры: красивый, умный, не по возрасту развитый, очаровательный. Диана с нежностью относилась к брату и часами с ним играла: придумывала, что она лошадка, сажала брата на спину и скакала. Мальчик заливался смехом, когда она испускала ржание.