Элисон Аммингер - Американские девочки

Вопреки нынешнему мнению матери обо мне, воровство вовсе не является моей «изюминкой». Но, если вы сейчас спросите маму, она наверняка изобразит меня первостатейной уголовницей. Послушать ее, так я ничуть не лучше тех актрисок, которые слоняются по крупным универмагам и воруют по мелочи, а потом причитают в телерепортажах, до чего скучно им живется. Бла-бла-бла. «Тебе нельзя доверять». Мама реально заливалась слезами, плакала по-настоящему, когда сестра передала мне в аэропорту свой телефон. «Как ты могла покуситься на частную собственность Линетт?» (Хм. Легко?)

Бла-бла-бла. «Жаль, что я так плохо разбиралась в вопросах воспитания, когда тебя растила». Будто я не очень удачный абзац, который она хотела бы удалить и написать заново, но случайно уже отправила в этот мир содержащий его и-мейл.

Хорошая же новость заключалась в том, что я теперь была в Лос-Анджелесе, а моя мама – по-прежнему в Атланте, вместе со своей жуткой женой и моим свежеиспеченным братиком Бёрчем. «Как? – вопрошала мать. – Как вообще в аэропорт Атланты пропустили девочку, которой едва исполнилось пятнадцать лет? Ты принимаешь наркотики?»

Какое-то время она орала на мою сестру, а та, подальше отнеся телефон от уха и прикрыв его рукой, сказала театральным шепотом:

– И не воображай, Анна, что ты выбралась из кучи дерьма. Потому что ты в ней сидишь по самые уши.

Но куча дерьма – понятие по определению относительное, и здесь, на Голливудских холмах, особенно в доме сестры, полном зеркал и ослепительно-яркого света, было очень трудно представить, что мне действительно что-то угрожает. Обстановка ее жилища была продуманно минималистичной. В гостиной – дзен-фонтанчик, гигантский белый диван, кофейный столик и, в общем-то, больше ничего. Гостиную и спальню разделяли полупрозрачные раздвижные двери. Спальня словно появилась из «Тысячи и одной ночи»: вышитые подушечки, бархатные шторы и очень низкая кровать. Будь моя сестра не такой хорошенькой, ее дом, пожалуй, мог бы показаться несколько нелепым – слишком много подушечек и свечечек в спальне и слишком мало стандартных продуктов питания на кухне для рядового человеческого существа, например, в моем лице. Но вместо этого возникало ощущение, что вы оказались в святилище какой-нибудь египетской богини, наполненном парфюмами, которые можно купить только в Европе, дорогим макияжем в дизайнерских черных коробках и решительно нефункциональным бельем. У меня мелькнула мысль, что сестра вполне могла бы оказаться шлюхой, но эдакой тщательно законспирированной шлюхой, по-настоящему благоухающей и чистенькой. Но даже у меня хватило ума не спрашивать, не в этом ли заключается та самая вторая ее «фишка», хотя у нас с Дун и были кое-какие соображения на этот счет.

– Пройдемся завтра по магазинам? – спросила я.

– Ты что, плохо слышишь? У тебя серьезные проблемы, – ответила сестра. Потом она не удержалась от смешка: – Итак, ты украла кредитную карту Линетт.

– Я ее не крала.

– Ты что, планируешь выучиться на адвоката? Ты украла номер карты.

– Я использовала номер, – поправила я ее в легком раздражении от того, что она вообще подняла эту тему. – Там было меньше пятисот долларов.

Засыпая в блендер какой-то зеленый порошок и заливая туда йогурт, сестра краем глаза следила за мной, словно я могла внезапно удариться в бегство.

– Ну а это тут вообще при чем?

– Что там у тебя такое?

– Зелень и пробиотики, – сказала она. – Рыбий жир, витамин В, сок ягод асаи и травы от моего китайского доктора. На вкус все равно что компостную яму вылизывать, так что будем надеяться, что эти смеси приносят и другой результат, помимо моего банкротства.

Настоящая королева драмы. Да, моя сестра такая. Но она, по крайней мере, этим зарабатывает себе на жизнь.

– И не старайся сменить тему. Тебя мог пристукнуть какой-нибудь извращенец. Мама до смерти перепугалась. Ну да, давай-давай, закатывай глаза, считай меня очередным врагом из мира взрослых, но знай: тебе очень повезло, что ты сейчас стоишь здесь. А если бы я уехала куда-нибудь на съемки?

– Мне же пятнадцать, а не двенадцать.

– Но и не сорок два. Кругом полно мерзавцев, или ты забыла?

– Да кто ж мне даст забыть?

Сестра включила музыку, и я посмотрела, кто играет: «Пинк Флойд», «Wish You Were Here».

Тоска зеленая. По-моему, такое можно слушать только на Западном побережье. Моя сестра считает хорошей только ту музыку, которая была написана тыщу лет назад. Я посылала ей записи группы, которую мы с Дун просто обожаем, «Фрикманки», а сестра заявила, что они похожи на дурные перепевки «Нирваны», из чего я сделала вывод, что она вообще не стала их слушать. Они британцы, но недавно перебрались в Лос-Анджелес. У Дун в компьютере настоящий иконостас Карла Маркса, солиста группы, а я схожу с ума – ну так, слегка, – по Лео Спарку, их гитаристу. Взойдя на борт самолета, я первым делом заглянула в салон первого класса – а вдруг там летит кто-нибудь из «Фрикманки», но, увы, не повезло.