Карен Уайт - Рапсодия ветреного острова

Офицер встал и отодвинул стул Кэт.

– Нужно потренироваться, но я уверен, что у меня получится.

Не глядя на Мэгги, они направились к танцплощадке; рука лейтенанта уже обвивала талию Кэт. Мэгги сидела за опустевшим столом и смотрела на свои нетронутые бутылки с пивом, пока ее внимание не вернулось к танцплощадке. Ритм музыки изменился, и она узнала одну из своих любимых танцевальных мелодий: «В настроении» Гленна Миллера. Ей не было досадно оттого, что Роберт не обратил на нее ни малейшего внимания. Она оставалась бесстрастной, когда они покинули ее и отправились танцевать. Но теперь, когда играла ее любимая музыка, она почему-то чувствовала себя обманутой и оплакивала человека, который даже не был ее мужем. Сейчас ей очень сильно хотелось с кем-нибудь потанцевать.

Звяканье бутылок, подскочивших на столе, заставило ее повернуть голову. Она подняла взгляд и увидела высокого светловолосого мужчину, стоявшего рядом со столиком и пристально смотревшего на нее. Он был штатским и был одет в темно-коричневый шерстяной костюм с безупречно сложенным носовым платком в нагрудном кармане.

Впоследствии Мэгги вспоминала, что на первый взгляд он показался ей не особенно красивым, но и не безобразным. Его лицо было узким и вытянутым, с короткими волосами пшеничного цвета. Резкие скулы и сильная челюсть делали его похожим на скульптуру древнегреческого воина. Лишь глаза немного смягчали суровое выражение. Они были янтарного цвета, как у кошки, и окаймлены черными ресницами, что делало его взгляд почти гипнотическим.

Он улыбнулся, показав ровные белые зубы, но даже тогда Мэгги не могла избавиться от первого слова, пришедшего ей на ум. Опасный.

– Вы не пьете пиво, и я подумал, что вам может понравиться кока-кола, – мужчина опустился на пустой стул Кэт. – Не возражаете, если я немного посижу рядом с вами?

Мэгги возражала, но решила промолчать. Он смотрел на нее так, как будто знал о ее печалях и видел ее внутреннюю красоту.

Он протянул руку.

– Я Питер Новак. Друзья зовут меня Питом.

Мэгги не могла представить себе человека, который называл бы его Питом, и знала, что если проведет в его обществе больше пяти минут, то он навсегда останется для нее Питером. Мужчина говорил с почти неуловимым акцентом, который она не могла определить, но вопрос замер у нее на губах, когда его пальцы прикоснулись к ее руке для рукопожатия. Они были длинными, как у поэта или музыканта, и слишком горячими на ощупь. Она хотела отстраниться, но он удержал ее руку.

– А ваше имя должно быть королевским, вроде Анны или Елизаветы.

Мэгги наконец убрала руку, опаленную прикосновением горячей мужской ладони. Она начала говорить и с удивлением обнаружила, что ей понадобилось две попытки, чтобы обрести голос.

– Я Маргарет О’Ши, но все зовут меня Мэгги.

Он сосредоточенно нахмурился.

– Думаю, я буду называть вас Маргарет. Это имя вам лучше подходит. Называть Мэгги такую женщину, как вы, мне кажется оскорбительным.

Его лесть прозвучала не слишком фальшиво. Мэгги хотелось уйти, но не потому, что она находила его общество неприятным. Скорее, в присутствии этого мужчины у нее начинали путаться мысли, а кожа покрывалась мурашками. Она не шевелилась, пытаясь не потерять голос вновь.

– Вы не местный, не так ли? – поинтересовалась Мэгги.

Питер наклонил голову; его глаза блеснули.

– Почему вы так думаете?

Мэгги неохотно улыбнулась.

– Полагаю, из-за вашего акцента. Но в основном потому, что я сама местная и знаю всех, кто здесь живет. Я держу магазин «Находки Фолли» на Сентер-стрит. Мы продаем книги и другие вещи, вроде газет и журналов, а также сладости, кое-какие лекарства и туалетные принадлежности. Ко мне почти все заходят, даже приезжие, поэтому я и говорю, что знакома со всеми.

– Кроме меня. – Питер откинулся на стуле и элегантным движением забросил ногу на ногу, а потом достал золотой портсигар. Он предложил ей сигарету, выбрал одну для себя и закурил. – Я только что приехал из Айовы, где живу с пятнадцати лет. А вообще-то моя семья из Варшавы.

– Польша? – Мэгги подалась вперед.

– Да, – он приподнял бровь в ответ на невысказанный вопрос. – Мы эмигрировали в США около одиннадцати лет назад. Мой отец христианин, а мать еврейка. Они решили, что для нас с братом здесь будет безопаснее и мы получим больше возможностей.

Мэгги заинтересованно кивнула. Ей не приходилось выезжать за пределы Южной Каролины, но ее любимым занятием было изучение атласов, которые она продавала в своем магазине. Она мечтала, что когда-нибудь сможет посетить места с экзотическими и непроизносимыми названиями, нанесенные на карты, раскрашенные в яркие цвета.