Карен Уайт: Рапсодия ветреного острова

Внезапно Мэгги остановилась у края белой хлопковой простыни, нитка которой, использованная для штопки дыры, метнулась к ней от дуновения ветра, словно шаловливый котенок. Заглянув на другую сторону, она увидела Лулу, стоявшую на коленях среди чахлой травы и песка: она воткнула в землю ветку с корой, потемневшей и скользкой от долгого пребывания под водой. Девочка подняла бутылку из-под кока-колы, перевернула ее и насадила на конец ветки; потом откинулась назад и полюбовалась своей работой.

Ветер поднимал песок, жаливший голые ноги Мэгги и смазывавший черные линии фальшивых чулочных швов, которые она нарисовала на ногах по настоянию Кэт. Но Мэгги не двигалась, зачарованная пением ветра в бутылке, глубоким, каким-то неземным причитанием. Казалось, этот звук обращается к сокровенной части ее души, которую она никогда не показывала другим людям. Кроме одного человека.

– Лулу?

Сестра резко повернулась и сбила ветку на землю.

Мэгги подняла простыню и прошла под ней, а потом опустилась на колени на песок перед Лулу. Темно-карие глаза девочки расширились от удивления и чего-то еще, что показалось Мэгги тревожным предчувствием.

– Ты это слышала, Мэг?

Мэгги кивнула.

– Да, слышала, – она машинально поправила прядь светло-каштановых волос за ухом Лулу. – Для чего это?

– Это бутылочное дерево. Джим рассказывал мне о них. Он говорил, что африканские рабы помещали бутылки на деревья перед своими жилищами, чтобы отгонять злых духов.

Мэгги взяла сырую ветку и выпрямила ее, а другой рукой сгребла кучку песка и утрамбовала его у основания.

– Не знала, что Джим был суеверен.

Она старалась не смотреть на Лулу, опасаясь увидеть в глазах девочки такое же желание поговорить о Джиме, какое испытывала она сама.

– Нет, на самом деле он не был таким. Он говорил, что всю свою жизнь слушал бутылочные деревья, потому что их делали люди, работавшие на ферме у его родителей. Еще он говорил, что не важно, веришь ты в духов или нет; важно иметь частицу чего-то такого, что напоминает о месте или о человеке, которого ты любишь.

Лулу поджала губы, как она обычно делала, когда сомневалась, стоит ли продолжать. Мэгги благоразумно сохраняла молчание.

– Как ты думаешь, отгонять злых духов просто так, на всякий случай – это ведь доброе дело? – наконец спросила Лулу.

Мэгги заглянула ей в глаза.

– На самом деле ты не веришь в злых духов, правда? Если бы я подумала, что ты говоришь серьезно, то завтра мне пришлось бы отвести тебя к отцу Дойлу на исповедь.

Лулу опустила голову, но, когда она снова посмотрела на Мэгги, ее глаза потемнели.

– Если Кэт собирается и дальше жить с нами, то нам понадобится бутылочное дерево.

Мэгги открыла рот, чтобы одернуть сестру, но обнаружила, что не может сказать ничего, не солгав либо ей, либо самой себе. Вместо этого она встала и протянула сестре руку. Они смотрели друг на друга, пока стряхивали песок с коленей. Не сказав больше ни слова, Мэгги взяла сестру за руку и потянула за собой.

– Пошли. Сегодня ты переночуешь у Эми, потому что мы собираемся идти на причал. Я хочу, чтобы ты помогла Эми и ее матери позаботиться об их маленьких братьях, хорошо? Им приходится трудно после отъезда отца. Но обещай мне, что ты не будешь говорить о войне, как было в прошлый раз. Это очень расстроит миссис Бейли.

Лулу шла с опущенной головой.

– Но ты всегда советовала мне говорить правду; я так и поступала. Солдаты умирают каждый день. Джим погиб. Может быть, мистер Бейли тоже погибнет.

Сердце Мэгги гулко стучало в груди, когда она думала о том, чем вызвано подавленное состояние Лулу: смертью родителей или суровым ветром войны, который занес песком их былую жизнь. Она крепко сжала руку девочки.

– Да, Лулу, солдаты гибнут каждый день. Но люди не хотят думать об этом. Они хотят думать о хорошем, они ждут возвращения своих родных. Мы будем молиться за мистера Бейли вечером, хорошо?

Лулу остановилась и посмотрела на Мэгги.

– Кэт никогда не молилась за Джима, ведь так? Может быть, поэтому он и погиб.

– О нет, солнышко, не поэтому…

Но Лулу не слушала ее.

– Я собираюсь сделать бутылочное дерево и подарить им. Может быть, это сохранит жизнь мистеру Бейли.

Они дошли до черного хода и остановились, когда увидели Кэт, стоявшую в дверном проеме; раздраженное лицо ничуть не умаляло ее красоту. Она держала туфли в руке, не желая надевать их на грязной улице, и пританцовывала от нетерпения.