Алекс Капю - Королевские дети. Жизнь хороша (сборник)

– По крайней мере, я ничего не знаю про цвет волос Марии. Ни в каких источниках он не упоминается.

– А вот про твоего Тарзана нам известно всё. Серые глаза, тёмные волосы, рост.

– Потому что всё это подлежит армейскому описанию. Все антропометрические данные Якоба отображены в списках медицинского освидетельствования призывников, которые хранятся в государственном архиве кантона Фрайбург.

– А Марии?

– Но она же не служила в армии. Кстати, и в самом деле неправда, что она ничего не делает. Она крестьянская девушка и работает с раннего утра до позднего вечера. Если тебе это больше нравится, пусть она в момент своего первого появления стоит в огороде и обрывает помидоры. Берёт ловкой хваткой каждый плод по отдельности, срывает с куста, обтирает влажной тряпкой до блеска и аккуратно кладёт в ящик и при этом глаз не спускает со своих вихрастых чумазых братьев-сестёр, подравшихся во время игры среди грядок и, конечно же, совсем не похожих на старшую сестру.

Рядом с Марией стоит насторожённый пёс. Она треплет его по боку, потом быстро машет рукой Якобу. Он тоже машет в ответ. Мария и Якоб вот уже семь лет машут друг другу издали. Но ещё ни разу не подошли друг к другу, крестьянин не велит. Он всегда спроваживает Якоба, едва расплатившись с ним, как спроваживал раньше и его отца. Крестьянин ничего не имеет против горных пастухов, с коровами эти нищеброды управляются и впрямь хорошо. Но у него на дворе им нечего засиживаться или застаиваться, это лишнее.

Коровы начинают сопеть и пофыркивать в спину Якоба. Они хотят знать, скоро ли их поход продолжится. Ведущая корова трётся головой о его плечо. Он что-то шепчет ей на ухо, после чего она укладывается – и все остальные за ней тоже ложатся. Мария смотрит на это из огорода. Ничего подобного она никогда не видела. Прошлой осенью Якоб ещё не проделывал этот трюк. Пёс тоже внимательно глядит, насторожив уши.

– А что это за собака?

– То есть?

– Я хотела бы представить себе эту собаку.

– Это лохматая бернская альпийская овчарка, лет четырёх. Широкий череп, чёрно-бело-коричневая шерсть. Добродушная, любит детей. Справа у неё не хватает верхнего коренного зуба. Я буду рад, если ты заснёшь, тогда мне будет легче рассказывать.

– И что дальше?

– Этот пёс лучший друг и защитник Марии, он не отстаёт от неё ни на шаг. Светлыми полнолунными ночами он воет снаружи как волк, тогда она берёт его к себе в постель. Пёс зорко следит за молодым парнем и за его коровами, время от времени вопросительно поглядывая на свою хозяйку. Не нравится ему это дело, что-то здесь непонятное происходит. Некоторые собаки чуют такие вещи. Есть собаки, которые предчувствуют землетрясения или могут учуять, если ребёнок заболевает. Другие угадывают в человеке пьяницу или драчуна, а есть такие, что отличают притворную сердечность или могут видеть привидения или зомби; этот пастуший бернер учуял, что между Марией и Якобом завязывается что-то значительное. При этом поначалу вроде бы ничего не происходит. Он смотрит на неё, она смотрит на него, только и всего; оба сами не понимают, что происходит, они ещё не знают любви. Мария наблюдала это у подруг и понимает любовь как состояние временной невменяемости при повышенной температуре тела. А для Якоба любовь – это то, что на пастбище делает бык с коровой.

Но в эту одну секунду, когда они помахали друг другу, Мария поняла по ясному взгляду его светло-серых глаз, что он принимает её целиком и полностью, без оговорок и без суждения и оценки, и Якоб тоже увидел, что она его узнала и приняла. Их обоих словно молнией прошило великое облегчение, им сразу стало ясно всё, действительно всё – они поняли смысл жизни и волновую природу материи, они постигли начало и конец всех времён и узнали, что было до Большого взрыва, а именно: ещё один Большой взрыв, и ещё один, и ещё один, это пульсация без начала или конца; они узнали одно простое и элегантное уравнение, которое объясняет весь космос, а также им были явлены телепатия, странствия во времени и переселение душ; в то время как солнце всходит только для них одних, всё остальное становится неважным, и весь мир вокруг них блекнет. Это бесценное, великолепное, возвышенное мгновение. Мария и Якоб оба хотели, чтобы оно никогда не кончалось.

Но, к сожалению, оно не могло длиться. Такие мгновения, как это, никогда не длятся. Всегда кто-нибудь оказывается тут как тут, чтобы положить ему преждевременный конец. Иногда это сами влюблённые, если сделают в этот момент что-нибудь неловкое или скажут какую-нибудь глупость. В данном же случае это был отец Марии, который разорался.