Камилла Пэган - Жизнь и другие смертельные номера

В общем, ничего важного, заключила я. Не то, что Шиа. Я не сделала ничего, чем могла бы похвастаться, что было предметом моей личной гордости, и это было куда хуже, чем узнать, что мой предполагаемый спутник жизни вышел из этой роли.

Я прикинула, не принять ли еще таблетку снотворного, или лучше штук семь, но вместо этого позвонила Полу. Он подошел после первого гудка. Слышно было, что вокруг него целая куча народу, и все не вполне трезвые.

– Ты где?

– В баре. С сослуживцами. Лавочка уже закрылась.

– Ах, да, – сказала я, только сейчас сообразив, что сегодня пятница. – А ты можешь еще разок на пару минут надеть свои денежные очки?

Он засмеялся.

– А я их и не снимаю, Либз. Это по поводу адвокатов для бракоразводного процесса? Я ведь уже выяснял. Это обойдется тебе в двадцать три тысячи долларов, возможно, немного больше или немного меньше. Посредничество – только малая часть, но если хочешь обчистить Тома до нитки, советую не жалеть средств на начальные расходы.

– Да он ничего не стоит.

– Золотые слова, сестренка.

Я изо всех сил моргала, пытаясь удержать слезы. Бесполезно: Пол чуял, что я плачу, даже находясь на расстоянии в восемьсот миль.

– Ох, Либби, знаю, что ты этого не любишь, но сейчас телепатически обнимаю тебя. Ммм-ммм! Не клади трубку, я выйду, а то тут ничего не слышно.

Когда шум утих, я спросила его, сколько денег мне потребуется, чтобы прожить год. Может, я и не протяну так долго, но если вдруг, то не хочу быть обузой, даже для Пола, у которого, наверное, имеется секстильон долларов в инвестициях и недвижимости, но в придачу двое детей.

– Ты берешь отпуск на год? – спросил он с восторгом, смешанным с ужасом. Сам Пол впадает в кому, если не работает, и постоянно таскает с собой два рабочих смартфона. Но мысль о безделье ему нравилась как таковая, он постоянно советовал мне сделать перерыв в работе.

– Вот именно.

– Чем собираешься заниматься?

– Поеду путешествовать. Потом, может быть, приеду к тебе и побуду некоторое время с папой, – рассеянно сказала я. Если мамин рак яичников – хоть какой-то показатель, я к тому времени потеряю половину веса, буду притворяться, что не испытываю дикой боли и в качестве компенсации усилий спать по пятнадцать-двадцать часов подряд. Но Пол не скоро об этом узнает.

– Прекрасно! Близнецы будут рады тебя видеть, и мы с тобой вместе устроим мозговой штурм по поводу твоей карьеры. Думаю, ты станешь отличным менеджером хедж-фонда.

– Будь это так, я бы не стала выяснять у тебя, сколько денег мне понадобится.

– Да, понимаю. Но… – Он пробормотал себе под нос несколько чисел, и цифра, которую он наконец выдал, оказалась выше, чем я ожидала. – Я должен проверить это, когда окажусь перед компьютером, но предполагаю, что тебе нужна медицинская страховка, и что всю сумму кредита за квартиру ты будешь выплачивать сама. Ты ведь следовала моему плану, верно? – спросил он, имея в виду бюджет, который он составил для нас с Томом несколько лет назад.

– Конечно. Пол?

– Ну?

– Ш…

– Иш! – воскликнул он, и я невольно засмеялась – я ведусь на эту глупую шутку с детства.

– Нет, серьезно. Что, если я продам квартиру?

– И поживешь у меня? Я могу превратить весь первый этаж в отдельную квартиру для тебя.

– Может быть, – туманно сказала я, хотя и не думала переезжать к нему. – Тогда сколько мне понадобится денег? – я хотела ликвидировать как можно больше пассивов. К тому же мне нравилась мысль оставить Тома без жилья.

Пол назвал еще одну цифру, гораздо меньшую.

– Шикарно. Последний вопрос. Я хочу… э-э… раздать немного денег. Типа укрепить карму и снизить годовые налоги, – сказала я, моля Бога простить меня за эту и всю прочую ложь, которую мне пришлось выдавать за последние дни. – Как найти хороший благотворительный фонд?

– Поищи в указателе фондов. Там полная информация о том, кто из них надежен. Ищи фонд с рейтингом не ниже Б-плюс.

– Все-то ты знаешь, – сказала я, чувствуя, что передо мной снова забрезжил свет.

– Это обуза, поверь мне.

– Люблю тебя больше всех, Пол.

Через час я ликвидировала половину своих сбережений. Я бы опустошила весь счет, но поскольку оставался шанс, что придется делить его с Томом, если я доживу до официального развода, я положила оставшиеся деньги на депозит наличными.

Я так и не нашла приличного фонда специально для детей, чьи родители умерли от рака. Рассмотрев возможность превратить неправду, которую я сказала Таю и Шие, в правду и основать собственный фонд такого назначения, я все-таки решила, что деньги лучше препоручить людям, разбирающимся в том, что они делают. Поэтому я выбрала два фонда, нацеленных на противораковые исследования – Мемориальный онкологический центр Слоуна-Кеттеринга и Детскую исследовательскую больницу св. Иуды – и отправила в каждую по чеку, каких никогда не выписывала прежде, с уточнением, что пожертвования делаются в память Шарлотты Росс, моей матери.