Том Кокс - Хвостатые беседы. Приключения в кошачьих владениях и за их пределами

Считаю ли я справедливым то окончательное соотношение – две трети против одной трети, – к которому мы с Ди пришли? Нет, но лишь потому, что дела об опеке над домашними любимцами, по-моему, вообще не имеют справедливого решения. Мы хотя бы сумели уладить все полюбовно, а вот Стивен, знакомый знакомого, поведал мне страшную историю. Они с бывшей девушкой держали двух дорогих бенгальских кошек. Стивен считал себя их главным хозяином: ему удалось выходить одну из мурлык, когда та еще котенком подхватила неизлечимый вирус. Как-то раз, через несколько недель после расставания с девушкой, Стивен вернулся домой из командировки, зашел в свой уединенный коттедж и обнаружил, что тут побывала бывшая подруга и забрала обеих кошек. С тех пор прошел год, однако ни кошек, ни бывшую Стивен больше не видел.

Пожалуй, единственным камнем преткновения мог бы стать Медведь – Ди жила с ним с девятнадцати лет. Представляю, как мы с ней пошли бы в суд: каждый тайком друг от друга прятал бы под курткой вкуснейшего копченого лосося и с его помощью доказывал бы судье, кого Медведь любит сильнее. В действительности же мы не спорили. Да, Ди жила с Медведем дольше меня. Да, когда-то он был любимцем ее бывшего парня. Да, она часто заявляла мне: «Тебя он любит больше». Однако важным оказалось другое: ни я, ни Ди не захотели травмировать нашего Медведя очередной сменой места жительства. Кот-ветеран перенес четырнадцать переездов, с него хватит.

Однажды утром, когда я еще ловил бродягу Уинстона, я подошел к ловушке и возликовал. Внутри с растерянной мордой сидел Уинстон. Каково же было мое удивление, когда я заметил, что огромная страшная рана на шее полностью исчезла! Прошла целая минута, прежде чем до меня дошло – в клетку попал Медведь. Эта ошибка помогла мне взглянуть на него другими глазами. Какой он стал округлый, роскошный, здоровый! Да, долгая – пять с половиной лет – жизнь на одном месте явно оказала на Медведя целительный омолаживающий эффект.

Время от времени я навещал Пабло с Бутси, а Ди рассказывала мне, как они обживаются на новом месте. Хоть там и не хватало сельских просторов, к котам в округе относились хорошо. В том же районе жили мои друзья, Дрю и Джекка. У них самих, к несчастью, котиков не было, зато был сад, куда постоянно забредали чужие мурлыки. Их взлеты и падения Дрю с Джеккой описывали в своем блоге. К ним, например, приходили великий Рыжезавр, а также культовый Плакса-подзаборный. Последнего я, увы, не встречал, но, судя по описаниям, он был заблудшей второй половинкой Ральфа.

Бутси с Пабло неплохо жили вдвоем, без пушистой братии. Их отношения получили новую глубину и силу, а сеансы петтинга обрели еще большую страсть. К тому же теперь постполукоитальным объятиям серо-рыжей парочки не мешали козни Ральфа и Шипли. Правда, какая-то противная черепаховая кошка повадилась подглядывать за Бутси из окна, поэтому та стала делать свои большие дела не в тесном садике, а в свежевыстиранном белье Ди. Пришлось Ди купить поддон для кошачьего туалета. Пабло его не использовал, зато в припадке благородства сопровождал Бутси в туалет и закапывал все ее «поделки». Видимо, рыжика мучила совесть за то, что во время «любовных трений» он иногда слишком больно прикусывал Бутси загривок.

На новом месте у котов появились странные питьевые привычки. Пабло с Бутси и раньше были в этом отношении не подарком – каждый по-своему. Бутси, которая едва не вытребовала себе собственный водный фильтр, любила пить только свежайшую холодную воду, тонкой струйкой текущую из кухонного крана. Пабло же всем другим емкостям предпочитал стакан с водой, с вечера поставленный в раковину. В кухне Ди я увидел стакан воды внутри кошачьей миски.

– По-другому пока никак, – вздохнула Ди.

Когда я приехал, Пабло тут же прибежал меня встречать. Правда, он встречал бы даже Ганнибала Лектера, если б тот входил через переднюю дверь. Бутси же, наоборот, узнала меня по-настоящему, но изобразила недовольство. Обиделась, что я ее бросил? Впрочем, она никогда не одобряла растительности на лице и сейчас, видимо, воротила от меня нос из-за моей бороды. Через пятнадцать минут Бутси оттаяла, причем до такой степени, что перед уходом я не сумел оторвать ее от своей груди. Я мог бы, конечно, на этом сыграть – мол, она меня не отпускает. Однако дело было в том, что Бутси всегда плохо втягивала когти.