Том Кокс: Хвостатые беседы. Приключения в кошачьих владениях и за их пределами

Если к нам входил Ральф, я немедленно переключался на «Полосатого любовника» – переработку знаменитой «Шальной любовницы» Фила Коллинза и Филипа Бейли.

Согласен, мой вариант пока далек от совершенства.

– Какая у Пабло шикарная шуба! – порой говорил я Ди.

Она в ответ поджимала губы и переводила взгляд на Ральфа: тот сидел у меня за спиной на своей возлюбленной овечьей шкуре. Я поспешно добавлял:

– А бакенбарды Ральфа! Видела, до чего густые? Роскошно!

Не стану перегибать палку и утверждать, будто в присутствии Ральфа я с осторожностью поедал апельсины и морковь, однако мысль такая, честно говоря, была.

Конечно, я проявлял немалую заботу и о благополучии Пабло, но становилось ясно – рыжик постепенно берет верх. Ральф, наверное, уже давно отступил бы, однако их борьба зашла слишком далеко. На кону стояли честь и гордость. Периодически в игру вступал Шипли – он подстрекал Пабло. Правда, лишь для собственного развлечения. Ральфу же с Пабло к тому времени стало не до веселья: их противостояние переросло в нечто совсем бессмысленное. Впрочем, на войне так всегда. Наступает миг, когда самые беззащитные ее участники уже не могут вспомнить, за что сражаются.

Ральф совсем перестал использовать кошачью дверцу. Теперь он по три часа просиживал на улице под окнами спальни и выл:

– Рааальф!

Я ворочался в кровати. Как быть? Впустить полосатика, поощрив тем самым его слабость? Попытаться уснуть в таких условиях?

– Я-уу Раальф! – через полчаса добавлял он.

Видимо, переживал, что мы не догадаемся, кто именно горланит под окнами, как последний дурак.

– Не поддавайся, – советовала Ди. – Впустишь его – он поймет, что из тебя можно веревки вить, и больше никогда не пойдет через кошачью дверцу.

В ее словах была логика, однако кое-что меня смущало. Во-первых, лапки Рольфа не способны вить веревки. Зато они способны на другое. Я словно наяву видел, как одна такая лапка – замерзшая, несчастная – в отчаянии скребется в кухонное окно соседнего дома, ищет там любви, окончательно поставив на мне крест.

Во-вторых, совет исходил от полусонного создания, наделенного редкой способностью. Способность обнаружилась давным-давно, еще во время нашей самой первой семейной ссоры. Предмета спора сейчас уже не помню – но точно не уборка. Кончилось тем, что Ди уснула, а меня осенила блестящая мысль: если я выскоблю-вычищу квартиру сверху донизу, то это каким-то образом докажет мою правоту везде и во всем, на веки вечные. Забавная логика. План не сработал. Пока я пылесосил, Ди крепко спала. В результате я успел осознать свою неправоту в ссоре, а отдохнувшая жена пробудилась в идеально убранной квартире. В последующие годы я узнал, что Ди способна спать не только под шум пылесоса, ревущего рядом с головой. Ее не беспокоили и звуки погромче. Словом – да, моя жена практична и мудра; однако следует учитывать, что вопли несчастных, чрезмерно ранимых котиков никогда ей не мешали. (Несчастные, чрезмерно ранимые котики, видимо, тоже об этом знали и никогда не пытались разбудить Ди – ведь рядом был другой объект, понаивнее и поотзывчивее.)

К проблеме Ральфа с кошачьей дверцей проявили интерес друзья и родственники. Моя знакомая Вики, специалист по кошачьему поведению, поддержала идею Ди – установить вторую дверцу. Ориола, мама Ди, – любительница птиц и нелюбительница котов – возразила:

– Много хлопот, да и дорого. Может, лучше избавитесь от всех котов? Со временем привыкнете без них.

Оригинальный, однако невыполнимый совет дала другая знакомая, Лиз. Она прекрасно умела решать не только кошачьи, но и компьютерные проблемы.

– Попробуй впускать-выпускать кота через окно.

Я предложил пригласить Вики к нам – пусть глянет на банду.

– Да уж, глянет и скажет, что мы – ужасные хозяева, – с опаской заметила Ди.

– Значит, перед ее приходом не забудь вынуть Бутси из сушилки.

– Ты же понимаешь, о чем я. Вики – спец.

Сама Вики именует себя консультантом по кошачьему поведению; другие иногда зовут ее «кошачьим мозгоправом» и «кискиным доктором» – последнее определение она не любит больше всего. Если человек посещает по двести пятьдесят котовладельцев в год, ему простительно не только думать по-кошачьи, но и временами рычать, мурлыкать или презрительно фыркать. Однако, увидев Вики воочию, очень трудно заподозрить ее в кошколюбии.

Она подрулила к дому на спортивном автомобиле с такой низкой посадкой, что тот едва вскарабкался по пологой подъездной дорожке. Любовью к кошкам от гостьи и не пахло, она скорее походила на хозяйку лабрадора. Вики понимает котов как никто, но сама держит только одну мурлыку, породы девон-рекс. Вики очень привязана к своей красотке, однако не боится ее ругать.