Том Кокс: Хвостатые беседы. Приключения в кошачьих владениях и за их пределами

Завывает Ральф обычно по ночам. Первое время я думал, что у кота некая разновидность сезонной депрессии, поскольку в жаркую погоду приступы воплей накатывали на него редко. Однако в конце лета 2007 года, вскоре после садово-инвентарной атаки на дом, мы с Ди серьезно встревожились. Частота вокальных упражнений Ральфа возросла, и он переместил их поближе к спальне.

Казалось бы, в эпоху, когда коты все успешнее завоевывают Интернет, отыскать объяснение любым их странностям – дело двух минут. Я напечатал в поисковике «усатый-полосатый», «когда» и «сходит с ума», но ничего не нашел. Ди предположила, что Ральфа волнует одна пушистая белоснежная кошечка, которая временами призывно машет хвостом у нашей садовой калитки. Жена окрестила красавицу Блудней. Ди очень проницательна во всем, что касается таинственных явлений, однако угадывать горести Ральфа у нее выходит плохо (мы даже не сразу распознали в котенке мальчика). Словом, она ошибочно приняла его вопли за любовные призывы.

По-моему, единственная вина Блудни состояла в том, что у нее был на редкость выразительный и кокетливый хвост. Я, конечно, не большой знаток котикета, но вряд ли такой хвост – преступление, из-за которого надо во всю глотку орать собственное имя. Блудня хотя бы не стала затевать драку со своим кавалером за шторами в нашей гостиной, как это сделала огромная соседская кошка в 2002 году [1].

По правде говоря, причину воплей Ральфа мы знали почти с самого начала – вот только не хотели с ней разбираться, поэтому что-то выдумывали и искали котов отпущения вроде Блудни.

Раньше наши бандиты ладили довольно неплохо. Случалось, конечно, всякое. Например, Ральф с Шипли устраивали ежегодную потасовку: первый молотил головой второго о бетонную веранду – напоминал, кто тут главный. Или Шипли тихонько заскакивал на кровать и играл в «ладушки» с неповоротливой тушкой сонного Медведя. А как-то раз тот же Медведь вылетел в сад через стеклянные двери – Бутси нанесла изящной лапкой свой знаменитый хук справа. Но все это были драки шуточные, без серьезной вражды. Довольно долго я убеждал себя, будто противостояние Ральфа и Пабло – из той же категории. Однако, если один кот мутузит другого с такой силой, что дважды за неделю ломает кошачью дверцу, то проблема серьезнее.

Когда-то Пабло обитал вместе с другими бродячими котами в большом заброшенном доме, где регулярно оплодотворял своих многочисленных родственниц. Я представляю себе некий кошачий вариант коммуны хиппи – разве что мочой воняет поменьше. В результате такого образа жизни Пабло попал к нам с тремя базовыми потребностями: а) съесть все, что влезет; б) завести дружбу с каждым котом в округе; в) хотя бы раз в день потереться интимными местами обо что-нибудь мягкое. Бутси охотно взялась удовлетворять потребности б) и в), мы с Ди выбрали пункт а), но остальные коты восприняли появление неугомонного рыжего дуралея скептически. Для интеллектуала Медведя Пабло проблемы не представлял: Медведь его просто-напросто не замечал. А вот самовлюбленному, озабоченному и не особо умному Ральфу взгляды новичка на жизнь казались чересчур примитивными. То была межвидовая война: извечное противостояние жизнерадостного рыжика и замученного полосатика. Во всяком случае, я так предполагал. В одном я не сомневался: с приходом осени Ральф начал страдать от Пабло уже не только морально, но и физически.

В 2007 году на вопрос, сколько у меня котов, я отвечал: «Шесть». Но я лгал – на самом деле их было семь. Просто все семеро никогда не жили в доме одновременно. Первый состав был таким – Медведь, Шипли, Джанет, Ральф, Бутси и Пабло-летний. Ежегодно примерно в сентябре Пабло-летний исчезал, а на смену ему приходил другой кот, по имени Пабло-зимний. Тоже рыжий, с теми же привычками, что и у Пабло-летнего, с таким же умственно отсталым видом из-за вечно высунутого кончика языка. Однако дальше сходство заканчивалось. На зиму Пабло грандиозно, устрашающе толстел. Наверное, то был результат его бездомного прошлого. Ни один кот в мире не умел так раздуваться. Думаю, Ральф – самый крупный из моих питомцев – тяжело переносил подобную метаморфозу: на его глазах с приходом холодов тощий сосед вдруг превращался в гигантский рыжий помпон.

Действительно ли Ральф думал, что зимой через кошачью дверцу в дом приходит совсем другой кот – такой же надоедливый и бестолковый, как прежний, только толще? Я бы понял, если бы подобную ошибку совершил непроходимый болван Джанет. Но Ральфа я считал умнее. Хотя вряд ли его ума хватало на то, чтобы помнить, как Пабло точно так же прибавлял в весе в предыдущие две зимы и постепенно худел до летних размеров, начиная с марта.