Джастин Сарасен - Ведьма Сталинграда

Раздался свисток.

– Перерыв, товарищи, – объявил мастер. – Можете выпить чаю.

Настя вздохнула с облегчением, поставила лопату в ряд с другими, выбралась из ямы, отряхнулась. Для наступавших немецких сил эта насыпь будет смехотворным препятствием, как и противотанковые ежи на улицах города.

В комнате, где они отдыхали, топилась печь. В двух противоположных углах помещения стояло по огромному, слегка помятому самовару. Воду в них нагревали углем. Настя встала в очередь и получила малюсенький кусочек сахара и немного тягучей заварки в жестяную кружку. Она налила из самовара кипятка – разбавить заварку – и взяла со стола кусок черного хлеба с салом.

Мастер включил радио, и разговоры в комнате утихли. Патриотические песни наполнили помещение, а затем заговорил диктор. В комнате повисла тишина.

Новости о войне были краткими, и все – безрадостными. По радио много слов было сказано о храбрости советских солдат и почти ничего о том, что Красная армия неотвратимо отступала, быстро сдавая позиции. Настя толком не слушала. И вдруг из динамиков донеслось волшебное имя: Марина Раскова.

И заговорила советская летчица-героиня. Её знали все. В 1938 году она совершила беспосадочный перелет из Москвы на Дальний Восток и установила женский мировой рекорд дальности полета. Настя встала с места, подошла к радиоприемнику и уставилась на него так, словно ожидала обнаружить там Марину Раскову собственной персоной.

– Товарищи! Я обращаюсь ко всем, кто храбро встал на защиту нашей Отчизны. Все мы знаем о наших мужчинах, которые героически сражаются на фронте изо дня в день. Мы, женщины, тоже сражаемся. Сотни тысяч советских женщин водят автомобили и трактора, изготавливают боеприпасы. В любой момент они готовы пересесть на военные машины и вступить в бой. Сегодня Государственный комитет обороны по инициативе товарища Сталина уполномочил меня сформировать несколько авиационных полков, состоящих из женщин, способных выполнять функции пилота, штурмана и обслуживать самолеты, а также тех, кто готов этому научиться. Мы призываем вас, наши сестры и дочери, выполнить эту задачу и встать в строй рядом с нашими мужчинами. Дорогие сестры, настала пора жестокого возмездия! Присылайте личные сведения в Министерство обороны на имя Марины Расковой. Я гарантирую, что прочту все ваши послания лично.

Спасибо за внимание.

С минуту в динамиках раздавался треск, затем возобновилась мрачная сводка новостей.

Настя никак не могла прийти в себя. Она так и смотрела на радиоприемник, мысленно разговаривая сама с собой. Подходит ли она? Как летный инструктор – наверняка. Хватит ли самолетов для подготовки новичков? Ведь немецкие бомбардировщики уничтожили целые эскадрильи, базировавшиеся в западных областях СССР. С другой стороны, если создать женские авиационные полки предложил сам товарищ Сталин, то, возможно, будут построены новые самолеты. Разрешит ли ей мать завербоваться в полк? Скорее всего нет, но эту проблему она уж как-нибудь решит. Настя отбросила сомнения и стала думать о конкретных вещах.

Ей нужна хорошая бумага. Её можно раздобыть в летной школе. Настя шла назад в свою яму, не глядя под ноги. Копая и перебрасывая землю, она взвешивала, что именно напишет Марине Расковой. К концу смены в голове у неё уже было готовое письмо.

Алекс Престон терпеть не могла работать по воскресеньям, но сроки поджимали. И фотографии сталелитейных заводов ей удалось проявить лишь сегодня утром. Алекс появилась в офисе в два часа дня, её редактор Джордж Манковиц слушал по радио бейсбольный матч, развалившись на стуле. Через открытую дверь до Алекс донесся свист болельщиков и эмоциональный, звучавший нараспев голос комментатора. «“Джайентс“ против “Доджерс“», – вспомнила она, но ей было плевать, кто выиграет.

Девушка уселась за свой стол. Только она открыла портфель, чтобы вынуть папку с фотографиями, как кто-то, стоявший рядом с телетайпом, воскликнул: «Вот дерьмо!»

– Что за дерьмо? – бросила Алекс. Ее возмутила не брань, а тот факт, что ей помешали думать.

– Япошки. В эту самую секунду бомбят нашу военную базу на Гавайях, – коллега протянул ей телетайпную ленту, словно Алекс могла прочесть ее через всю комнату.

– Какого чёрта? – она вскочила и бросилась к телетайпу, чтобы увидеть сообщение своими глазами. В этот момент в дверном проеме возник Манковиц.