– Спасибо, что оказала нам честь своим присутствием, Кейтлин. Ты не торопилас присоединиться к нам ! Но ты же знаешь, что твоя мать не может долго стоять на ногах.
У моей мамы действительно есть некоторые проблемы с коленями из-за неудачных суставов, но это больно только в холодную дождливую погоду, а небо сегодня невероятно чистое.
– Привет папа. Это невероятно мягкий сезон, не правда ли? Мы можем даже различить звезды.
– Не будь наглой, Кейтлин.
Эй, да. Мои родители всегда выступали вместе, и особенно против меня. Перед обедом вмешалась бабушка. Более чем коротко так как мы еще даже не в ресторане.
– Давай поедим. Я умираю с голоду.
Бабушка кладет свою руку под мою, и мы молча продвигаемся по тротуару, возглавляя нашу маленькую процессию. У меня неприятное ощущение, что за мной наблюдают. Словно взгляд обжег мне спину, вызвав холодный пот вдоль позвоночника. Я могла бы подумать, что это связано с присутствием моих родителей,тем не менее они никогда не вызывали у меня такой эпидермальной реакции. Я вздрагиваю, осматривая окрестности, но слабое сияние луны и несколько рассеянных уличных фонарей не позволяют мне хорошо различить окрестности, создавая в полумраке зловещие тени.
– Тебе холодно, дорогая ?
– Нет, бабушка. Хорошо. Мне просто не терпится вернуться домой. Я устала.
О письмах бабушке я не говорила. Я не хотела, чтобы она беспокоилась обо мне. Она ведет мирную жизнь, и об этом не может быть и речи.
– Когда ты собираешься навестить меня в Виргинии ? Чистый воздух и большой простор сделали бы тебе большую пользу.
– Я в этом не сомневаюсь, бабушка, но сезон только начинается, и представления Спящей красавицы затянутся на несколько недель.
– А потом будут выборы для нового балета, который ты, очевидно, выиграешь, потом репетиции для нового спектакля и снова спектакли. Это никогда не заканчивается, Кэт.
Я опускаю голову, стыдясь, что я такая плохая девочка. Эти замечания вполне оправданны.
– Мне жаль тебя разочаровывать, бабушка.
Она останавливается так резко, чтобы посмотреть мне в лицо, что родители нас толкают.
– Ты никогда не разочаруешь меня, Кейтлин Кэт. Ты меня слышишь ? Я очень горжусь тобой и твоими родителями.
Она бросает на них пристальный взгляд, на который они могут ответить только положительно.
– Конечно, Кейтлин. Мы рады за тебя.
Это не то же самое, что гордиться, но я бы согласился. Я знаю, что лучше от них не получу. Мы возобновляем нашу прогулку медленными шагами.
– Я просто хочу, чтобы ты открыла для себя что-нибудь еще, кроме танцев. А потом я хотел бы познакомить тебя с Баракиэлем.
– Твой сосед ?
Она кивнула.
– Ты никогда не говорила мне его имени. Он очень странный.
– Не суди его, не зная. Он ангел, дорогая.
Но, конечно ! Моя бабушка все равно любит всех без различия. Разговор по-детски мог бы на этом и закончиться, но, очевидно, маме пришлось вмешаться, как только она уселась за стол.
– В любом случае вы прекрасно знаете, что у Кейтлин нет времени на любовь, свекровь. Для этого ей нужно было бы заинтересовать кого-то, кроме себя, а это не близко.
Моя мать все более и более ожесточается. Интересно, почему она заставляет себя прийти ко мне, когда ей этого явно не хочется. Моя бабушка, наверное, не зря. Она умеет быть очень убедительной. Я хотела бы сказать своей семье, что я люблю их, но для этого мои родители должны были бы принять меня такой, какая я есть, и они никогда этого не делали. Сегодня уже слишком поздно, и мое молчание каждый раз воспринимается как отказ. На самом деле это скорее принятие ситуации. Как всегда, моя бабушка служит буфером в наших конфликтных отношениях. Я считаю, что без нее не было бы никакого взаимодействия между моими родителями и мной вообще.
– Закажем. Для такой старушки, как я, уже поздно.
Я выбираю свои блюда, но меня угнетает тишина за нашим столом и гул разговоров других клиентов. Бабушка хорошо меня знает и жмет мне руку под столом.
– Давай, у тебя есть время.
Я поспешно встаю, игнорируя маму, которая уже начинает скулить. Воздух снаружи меня бесит. Легкий ветерок ласкает мои голые ноги и розовеет щеки. Я наслаждаюсь тишиной ночи, чтобы сделать несколько шагов, прежде чем прислониться к стене и поднять глаза к небу. Ни единого облачка, и звезды мерцают на этом великолепном черном бархатном ковре. Я могла бы просидеть там несколько часов, чтобы этот покой вторгся в мою измученную душу. В детстве я мечтала улететь и танцевать на облаке. Тем не менее, звук шагов слева от меня заставляет меня остолбенеть и понять, где я нахожусь. Я одинокая женщина в темном переулке Нью-Йорка. Я выпрямляюсь, неприятное ощущение овладевает моими кишками. Я поворачиваюсь и направляюсь к двери ресторана. Я не очень далеко, и все же расстояние вдруг показалось мне огромным. Я чувствую, что кто-то идет за мной. Я в этом уверена. Звуки шагов. Резкий вдох. Мне это не нравится, и глухая тоска сжимает мой желудок, а мое сердце колотится. Я ускоряю шаг, с облегчением добравшись наконец до своей цели, и благодарю швейцара, который берет на себя инициативу, давая мне пройти без необходимости замедлять ход. Укрывшись за стеклянными дверями, я оборачиваюсь, но замечаю только пустынную и безмолвную улицу. На горизонте никого нет. Мое сердце возобновляет более спокойный ритм, но моя голова остается застрявшей в режиме тревоги. Эмоции смешиваются во мне, грозя вызвать приступ аутизма, какого я давно не испытывала. Я убегаю в одну из кабинок туалета, запираюсь и корчусь на себе, на полу, раскачиваясь взад-вперед. Мне нужно танцевать, чтобы превозмочь страх, который меня поглощает, только это невозможно в данный момент. Поэтому я пытаюсь переориентироваться на себя и сделать пустоту в своем сознании. Легче сказать, чем сделать !
Читать дальше