Virginie T. - Коннор

Все тот же вопрос в понедельник утром. Это раздражает и пугает. Я люблю Эшли. Она моя подруга с тех пор, как меня наняли в эту службу, однако я точно знаю, что означает ее приподнятые брови. Моя сентиментальная жизнь, вернее, отсутствие моей сентиментальной жизни, – ее любимая тема для обсуждения, сколько я себя помню. Мне всего двадцать шесть, черт возьми ! Я не чувствую, как трепещут мои биологические часы, которые, кажется, так беспокоят мою подругу. Подумать только, у меня срок годности и скоро истечет ! Не то чтобы меня не интересовали мужчины. У меня уже были отношения. Скажем только, что моя маленькая особенность не во вкусе всех и лишь немногие дали мне достаточно уверенности в себе, чтобы показать им свое истинное "Я". Не говоря уже о моей запредельной способности, которая иногда учит меня тому, что я предпочла бы игнорировать, и которая прерывает мой флирт гораздо раньше, чем я ожидала. В общем, я всего лишь забава перед очередным настоящим приключением господина. Не очень-то хочется оставаться с этим муфлом, который просто хочет хорошо провести время со мной. Я не хочу торопится, кстати. Я лучше этого. Поэтому я заранее знаю, что мои мероприятия в выходные будут не по вкусу Эшли.

– Нет. Я сделала себе воскресное уединение с хорошей книгой и горячей ванной. Настоящий расслабляющий уик-энд.

– Ты безнадежна. Такими темпами ты кончишь старушкой и будешь жить в окружении кошек ! Когда же ты наконец найдешь себе милого человечка, чтобы заботился о тебе ?

Я тяну ее за язык, как ребенка. То, что она может хорошо думать или бояться, проходит у меня в голове. Я уверена, что когда придет время, человек, созданный для меня, войдет в мою жизнь и больше из нее не выйдет.

– Встретимся за едой ?

– Хорошо. Увидимся позже.

Почему я каждый раз соглашаюсь присоединиться к ней за трапезой ? Я прекрасно знаю, как повернется разговор. Она еще попытается устроить мне встречу с одним из этих знакомых. И эти назначенные свидания, за то, что я в конце согласилась, чтобы она оставила меня в покое, все это оказалось катастрофическим. Мужчины из ее окружения склонны воображать, что я думаю только о сексе или что это вообще приготовлено, поскольку, в конце концов, мне повезло, что они уделяют мне немного внимания, и поэтому им не нужно прилагать усилий, чтобы соблазнить меня.

Я вхожу в ближайшую комнату, внутренне моргая от своей слабости перед подругой, я просто не хочу ее обижать, но это стоит мне. Я мысленно встряхиваю себя, чтобы отбросить свои мысли в сторону, и снова принимаю профессиональную позицию.

Я подхожу к постели больного и совершаю свой ритуал. Всегда одно и то же: Знакомлюсь с досье, проверяю константы больного и трогаю его руку. Этот последний пункт – мой личный фирменный знак. Только я поступаю таким образом, и я остаюсь крайне сдержанной в этой детали, но это необходимо. Скажем так, у меня есть интуиция. Иногда при простом физическом контакте я узнаю кое-что о человеке, о котором идет речь. Я воспринимаю его будущее, возможность, какой оно может быть, если не вмешается ни один посторонний человек, во всяком случае. В рамках своей работы я буду знать, ухудшится состояние пациента или нет. На службе меня называют ангелом-хранителем. За эти годы я спасла много жизней, и мои коллеги уже не удивляются, когда я прошу подкрепления для больного, который выглядит стабильным. Как и сейчас, для этого оборотня-волка, прибывшего сегодня утром очень плохо, и сердце которого через несколько мгновений перестанет биться. Я не теряю времени и включаю домофон.

– ПОВОЗКА ДЛЯ РЕАНИМАЦИИ. Комната 4.

Дежурный врач прибежал следом за моей подругой Эшли, которая отвечает за этаж в паре со мной.

– Баланс, медсестра Слат?

– Пациент мужского пола, двадцать лет, множественные рваные раны на животе, несколько сломанных ребер, двойной перелом левой руки.

– Причина оповещение ?

– Hеминуемо падение пульса .

Доктор не ставит под сомнение мой диагноз. Я регулярно зависаю от его команды, он привык к моим предупреждениям, данным на несколько драгоценных минут вперед, и если поначалу мои предупреждения подвергались сомнению, то сегодня это уже не так. Врачи полностью доверяют мне. Он немедленно готовит дефибриллятор, и все молча ждут, чтобы вмешаться в подходящий момент. Мы все равно не ударим током человека, чье сердце бьется в ровном ритме. Я уверена в своем прогнозе, но одно меня озадачивает : Ето не первый метаморф, за которым я ухаживаю, хотя их довольно редко принимают в этой больнице, и я знаю, что их метаболизм отличается от метаболизма людей. Они быстро заживают в обычное время. Гораздо быстрее, чем мы. Так вот, этот человек так же плох, как и при приеме. Ни одна из этих ран не заживала, и он ни разу не приходил в себя. Что-то ускользает от меня. Аномалия, которую я не могу определить и которая кажется важной, и наличие следа от укола в его шее меня беспокоит. Я проведу тщательный поиск позже. Возможно, его анализ крови поможет мне узнать о нем больше. Сейчас нет времени больше расспрашивать об этой аномалии. Датчик сердца начинает замедляться.